Читаем Память дерева полностью

Его ноги шаркают в такт биению моего сердца, отсчитывают каждый удар, потому что теперь мы оба идем в ногу. Я изо всех сил стараюсь подстроиться к темпу, который задает метроном шагов деда Жоана. Я так же шагаю и так же дышу, он тащит букву О на плечах, а я в животе, и мы отбрасываем на дорогу новую тень, отделаться от которой нам, похоже, уже не удастся.

Бабушка посреди дороги

– Вы чего головы повесили?

Бабушка стоит посреди дороги с бутербродом в руке. Заметно, что она выбежала впопыхах: ее не окутывает облако аромата, и она немного растрепана.

Дедушка проводит рукой по ее волосам, и она протягивает ему бутерброд. Тень бежит от бабушкиного света и пропадает.

– Дай-ка ребенку бутерброд: он, поди, кушать хочет.

Радостно, как маленький, дедушка протягивает мне бутерброд. И тут я понимаю, как аппетит может пропасть именно тогда, когда он был бы очень кстати. Но две пары глаз сгорают от нетерпения, когда же я откушу первый кусочек, и я разворачиваю пакетик, откусываю кусок и долго еще не чувствую вкуса намазанного томатом хлеба[5] и кровяной колбасы.

Я жую бутерброд и иду к дому рядом с бабушкой и дедушкой, держащимися за руки и ведущими в тишине безмолвный разговор, уже не подстраиваюсь к их шагу.

Немота

Дедушка долго не произносил ни слова. А когда открыл рот, я понял, что его немота была мне больше по душе.

– В первую очередь память…

Он так это сказал, как будто обращался не ко мне, а к тишине, дремавшей на диване. Но говорил он со мной.

Тишина мало-помалу отступила, как кошка, которая знает, куда направляется, и вовсе не торопится.

– В первую очередь память. Слышишь? – сердито повторил он, заглядывая мне в глаза.

– Я не глухой!

Я тоже разозлился. Разозлился и ушел к себе в комнату. Хлопнув дверью, я услышал, как шепчутся дедушка с бабушкой. Казалось, бабушка пытается успокоить деда, а он все повторяет: в первую очередь память, в первую очередь память. Потом она умолкла, и слова его становились с каждым разом все тише, а потом сошли на нет, и я чуть не открыл дверь, чтобы удостовериться, не растаял ли в воздухе и дедушка.

Я ее чуточку приоткрыл, только на щелочку, и увидел, что бабушка зажимает дедушке рот и целует его в лоб, сидя на подлокотнике дивана. Дедушка закрыл глаза и лежал неподвижно, уронив руки, как будто это были… ветви вербы.

Глухота

Лучше бы я оглох, чтобы не слышать, что говорит дедушка. В первую очередь память. Опять слова, значения которых я не понимаю, но чувствую, что они отпечатываются у меня под кожей. Лучше бы я оглох, но мне чудится, что они долетали бы до меня и сквозь глухоту, ведь некоторые вещи чувствуешь всем телом, и говорят их лица, руки, плечи, не все решает тонкий слух и движение губ.

С тех пор как бабушка и дедушка живут с нами, меня гнетет тишина, тишина, обретающая голос, когда все вокруг молчат, когда речь дедушки прерывается на полуслове, когда бабушка раскладывает воспоминания на скатерти, по соседству с апельсиновой кожурой, но достучаться до него не может. Лучше бы я оглох и не слышал такой тишины.

Всего лишь бутерброд

– Можно к тебе?

Бабушка заглядывает в комнату. Я сижу на кровати. Оглохнуть мне не удалось, и я онемел. Я киваю головой. Она заходит, закрывает дверь и садится рядышком.

– Это всего лишь бутерброд. Не расстраивайся.

– К тому же сегодня он был невкусный.

– Могу себе представить.

– Надеюсь, хоть завтра он ничего не забудет.

– Он и сегодня ничего не забыл. Это я, растяпа, отправила его в школу с пустыми руками, ясно?

Я молча киваю. Я опять онемел.

– Так что же, может быть, покушаешь еще? Пойдем со мной на кухню…

Я молча качаю головой. Бабушка встает и медленно-медленно уходит. Она так долго закрывает дверь, как будто в этом таится нечто такое, чего я еще не понимаю. Как в дедушкиных словах.

Домашнее задание

Дверь, так неспешно закрытую бабушкой, я открыл с трудом. Казалось, она весит целую тонну.

Бабушка в столовой читает, не глядя в книгу. И тут я понимаю, почему дверь была такая тяжелая: от бабушкиного взгляда.

– Будешь сегодня делать уроки?

Я киваю в знак согласия.

– Давай-ка тогда садись, занимайся, а то вот-вот мама придет.

И я делаю домашнее задание, не глядя в тетрадку. А бабушка не смотрит в книгу. А дедушка в газету. Все мы прячемся за бумажной стеной, ведь скоро вернется мама.

До чего тут тихо

Мама пришла в том же хорошем настроении, в каком была с утра. Наша королева Гвиневра открыла дверь в прихожую, как ветерок, треплющий волосы зевак. Я крепко ухватился за тетрадку.

– До чего тут тихо!

Дедушка с бабушкой покосились на меня.

– А, ты все еще делаешь уроки?

Я кивнул. Похоже, бабушка безмолвно просила меня помолчать, укрывшись за книгой. И вот клоники заперлись на кухне, а дедушка так пристально уставился в газету, что колонка новостей окрасила его в грустно-серый цвет.

Серый цвет

Перейти на страницу:

Все книги серии Novel. Живые, смешные, неловкие люди

Золотой жук мисс Бенсон
Золотой жук мисс Бенсон

Однажды утром мисс Бенсон, школьная учительница, решает изменить свою жизнь и отправиться из послевоенного Лондона на другой конец света в поисках удивительного существа из книжки, которую в детстве ей показывал отец. Для осуществления этой затеи ей нужна помощница, и на ее объявление в газете откликается самая неподходящая на эту роль кандидатка.Так, две совершенно непохожие друг на друга женщины пересекут океан в поисках невероятного золотого каледонского жука, не зная, что в пути найдут гораздо больше, чем искали.«Если хочешь изменить свою жизнь и измениться сам – отправляйся в путь».Увлекательный роман-путешествие от широко известной и любимой во всем мире британской писательницы Рэйчел Джойс.«Жук мисс Бенсон» – настоящий бальзам для души, над которым вы будете и плакать, и смеяться.

Рейчел Джойс

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература
Как Мэй ходила в гости
Как Мэй ходила в гости

НОВИНКА. ВПЕРВЫЕ НА РУССКОМ. Идеально для любителей романов Фредрика Бакмана, Элизабет Берг и Мэтта Хейга. Тонкое, глубокое и трогательное размышление о дружбе.Эта остроумная история повествует о сорокалетней Аманде Эттавей, любительнице покопаться в университетском саду. Однажды Аманда задумалась: лучший друг — это… Чтобы ответить на этот вопрос, Мэй отправляется в путешествие по домам подруг. До чего же интересно узнать, как сложились их жизни и какие цветы растут возле их домов.Такого рассуждения о дружбе вы точно еще не видели. Не зря «Как Мэй ходила в гости» входит в списки лучших книг года по версии Wall Street Journal, Chicago Tribune и Good Morning America.«Тонкое, глубокое и трогательное размышление о дружбе, семье и жизни на земле». — Эмили Сент-Джон Мандел, автор романа «Станция Одиннадцать»Аманде Эттавей сорок, и ей проще общаться с растениями, чем с людьми. За долгие годы она окончательно замкнулась в себе, предпочитая наслаждаться красотой родного языка и работой в университетском саду. Неожиданно Мэй награждают отпуском, и она хочет восстановить отношения с когда-то близкими подругами. Понимая, что собраться всем вместе сложно, Мэй решает навестить каждую из них по отдельности.Истинный знаток классической литературы, Мэй рассматривает свое путешествие как женскую Одиссею. Каким бы стал мир, если бы Пенелопа, вместо того, чтобы ждать Одиссея, сама отправилась в путешествие?Постепенно Мэй понимает, что мороженое в компании друга может перевернуть сознание, подарочная открытка — разбудить давно забытые чувства, а настоящий друг — тот, кто знает историю твоей жизни.«Совершенно новый взгляд на дружбу. В описании красоты и одиночества Джессике Фрэнсис Кейн нет равных». — Эмма Страуб, автор романа «Здесь все взрослые»«Искрит остроумием». — The New York Times«Это роман о том, что ограниченная жизнь, связанная корнями, может расцвести». — Мадлен Миллер, автор романа «Цирцея»

Джессика Фрэнсис Кейн

Современная русская и зарубежная проза
Валенсия и Валентайн
Валенсия и Валентайн

Валенсия мечтала о яркой, неповторимой жизни, но как-то так вышло, что она уже который год работает коллектором на телефоне. А еще ее будни сопровождает целая плеяда страхов. Она боится летать на самолете и в любой нестандартной ситуации воображает самое страшное.Перемены начинаются, когда у Валенсии появляется новый коллега, а загадочный клиент из Нью-Йорка затевает с ней странный разговор.Чем история Валенсии связана с судьбой миссис Валентайн, эксцентричной пожилой дамы, чей муж таинственным образом исчез много лет назад в Боливии и которая готова рассказать о себе каждому, готовому ее выслушать, даже если это пустой стул?Ох, жизнь полна неожиданностей!Возможно, их объединил Нью-Йорк, куда миссис Валентайн однажды полетела на свой день рождения?«Несмотря на доминирующие в романе темы одиночества и пограничного синдрома, Сьюзи Кроуз удается наполнить его очарованием, теплом и мягким юмором». – Booklist«Уютный и приятный роман, настоящее удовольствие». – Popsugar

Сьюзи Кроуз

Проза / Юмористическая проза / Легкая проза
Память дерева
Память дерева

Метафоричная проза о взрослении и старости, о связи поколений и каталонской культуре глазами ребенка, открывающего для себя мир и историю семьи.Жану 10, он живет с родителями в Барселоне. Его бабушка Катерина и дедушка Жоан переезжают в их дом. День за днем дедушка и внук проводят вместе. Он рассказывает маленькому Жану про деревья, букву «о», часы и пончики, про все, что он знает. Но Жан вдруг понимает, что дедушка теряет память и переехал он не просто так. С этого момента вся повседневная жизнь дома изменится, слова и молчание приобретут новый смысл.Роман погружает в воспоминания о детстве и каталонскую культуру. Повествование ведется от лица ребенка, от чего книга приобретает особую образность. Подойдет для семейного чтения. Это трогательная история об отношениях внука и дедушки, теряющего память, поможет по-новому посмотреть на самые непростые ситуации в жизни глазами ребенка.

Тина Валлес

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги

Зулейха открывает глаза
Зулейха открывает глаза

Гузель Яхина родилась и выросла в Казани, окончила факультет иностранных языков, учится на сценарном факультете Московской школы кино. Публиковалась в журналах «Нева», «Сибирские огни», «Октябрь».Роман «Зулейха открывает глаза» начинается зимой 1930 года в глухой татарской деревне. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь.Дремучие крестьяне и ленинградские интеллигенты, деклассированный элемент и уголовники, мусульмане и христиане, язычники и атеисты, русские, татары, немцы, чуваши – все встретятся на берегах Ангары, ежедневно отстаивая у тайги и безжалостного государства свое право на жизнь.Всем раскулаченным и переселенным посвящается.

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза
Оптимистка (ЛП)
Оптимистка (ЛП)

Секреты. Они есть у каждого. Большие и маленькие. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит. Жизнь Кейт Седжвик никак нельзя назвать обычной. Она пережила тяжелые испытания и трагедию, но не смотря на это сохранила веселость и жизнерадостность. (Вот почему лучший друг Гас называет ее Оптимисткой). Кейт - волевая, забавная, умная и музыкально одаренная девушка. Она никогда не верила в любовь. Поэтому, когда Кейт покидает Сан Диего для учебы в колледже, в маленьком городке Грант в Миннесоте, меньше всего она ожидает влюбиться в Келлера Бэнкса. Их тянет друг к другу. Но у обоих есть причины сопротивляться этому. У обоих есть секреты. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит.

Ким Холден , КНИГОЗАВИСИМЫЕ Группа , Холден Ким

Современные любовные романы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Романы