Память огня

Он зажмурился. Свет, он был исчерпан. Даже думал с трудом.

«Отойти назад перед атакой», казалось, голос говорил с ним. «Отвести Айил и оставаться там.»

— Отвести назад, — прошептал он. — Отвести…

Чувствовалось что-то очень и очень неправильное в том, что он делал. Почему его ум настаивал на этом?

«Капитан Тиера,» пытался прошептать Итуральде. «У вас есть приказ.» Не выйдет. Казалось, что-то физически держало его рот на замке.

Он слышал, как кричали люди. Что происходит? Дюжины людей могли пасть, сражаясь с одним Мурддраалом. В Марадоне он потерял целый отряд лучников, сотню людей, от двух Исчезающих, проскользнувших в город ночью. Его оборонительные отряды были созданы для борьбы с Троллоками, калечить их, опрокидывать их.

Исчезающие разломали бы эти квадраты с пикинерами как яичную скорлупу. Никто не делал того, что необходимо было сделать.

— Милорд Итуральде? — Сказал капитан Тиера. — Милорд, вы что-то сказали?

Если они отступят, Троллоки окружат их. Они должны стоять твердо.

Губы Итуральде открылись, чтобы отдать приказ к отступлению.

— Отвести…

Волки.

Волки появились в тумане, как тени. Они прыгнули на Мурддраалов, рыча. Итуралде начал оборачиваться, когда мужчина в меховых одеждах вскарабкался на вершину скалы.

Тиера отшатнулся, призывая охранников. Вновь прибывший прыгнул на Итуралде и столкнул его с вершины.

Итуралде не сопротивлялся. Кто бы ни был этот человек, Итуралде был ему благодарен, чувствуя момент победы, когда упал. Он не отдал приказ к отступлению.

Он ударился о землю не много ниже, выбив воздух из своих легких. Волки осторожно схватили его за руки и оттащили в темноту, пока он пребывал в бессознательном состоянии.

Эгвейн сидела в лагере, пока продолжалась битва за границы Кандора.

Её армия сдерживала Троллоков.

Шончан сражались рядом с её пехотой прямо за рекой.

Сама Эгвейн держала маленькую чашку чая.

Свет, это было раздражающе. Она была Амерлин. Но её энергия была иссушена.

Она всё еще не нашла Гарета Брина, но это не было неожиданностью. Он менял позиции. Сильвиана охотилась за ним, и в скорости должна была предупредить её.

Айз Седай были посланы для переправки раненных в Майен. Солнце опускалось все ниже к горизонту, как веко, которое неумолимо закрывалось. Руки Эгвейн дрожали, когда она держала чашку. Она все еще могла слышать звуки битвы. Казалось, Троллоки собирались биться всю ночь, перемалывая армию людей у реки.

Отдалённые крики росли подобно звукам разъярённой толпы, но взрывы от направляющих замедлились.

Она повернулась к Гавину. Он вообще не выглядел уставшим, хоть и был странно бледен. Она сделала глоток чая и молча прокляла его. Это не справедливо, но сейчас она о справедливости не заботилась. Она может жаловаться на Стража. Разве не для этого они существовали?

Ветер дул через лагерь. Она была в нескольких сотнях шагов восточнее брода, но все равно почувствовала запах крови в воздухе. Поблизости команда стрелков натянула луки по требованию их командира, выпустив залп стрел. Пара чернокрылых Драгкаров упало несколько мгновений спустя, ударившись о землю с глухим стуком сразу за лагерем. Их будет больше как стемнеет и станет легче скрываться на фоне неба.

Мэт. Она чувствовала себя странно больной, думая о нем. Он был таким хвастуном. Кутила, с ухмылочкой посматривавший на каждую симпатичную женщину, которую встречал. Обходившийся с ней как с картиной, а не человеком. Он… он…

Это был Мэт. Однажды, когда Эгвейн было около тринадцати лет, он прыгнул в реку, чтобы спасти Ким Левин от утопления. Конечно она не тонула. Ее просто окунул в воду друг, а Мэт прибежав, бросился в воду чтобы помочь. Люди Эмондова Луга смеялись над ним в течение нескольких месяцев после этого.

Следующей весной Мэт вытащил Джер ал'Хуна из той же самой реки, спасая мальчику жизнь. После этого люди прекратили высмеивать Мэта.

Именно таким Мэт и был. Он ворчал и бормотал всю зиму о том, что люди сделали его предметом шуток, утверждая, что в следующий раз он просто позволит им утонуть. В следующий момент, видя кого-то в опасности, он мог ринутся прямо в нее. Эгвейн могла вспомнить долговязого Мэта, бредущего, спотыкающегося от реки, и маленького Джера, жавшегося к нему, задыхающегося, с глазами, полными чистого ужаса.

Джер пошёл ко дну, не проронив ни звука. Эгвейн никогда не понимала, почему так происходит. Люди, которые начинали тонуть, не кричали, не поднимали шума, не звали на помощь. Они просто плавно уходили под воду, когда все казалось прекрасным и мирным. Если бы Мэт не наблюдал.

«Он пришел за мной в Тирскую Твердыню», подумала она. «Конечно, он также пытался спасти ее от Айз Седай, не желая верить, что она была Амерлин.»

Так какой она была? Тонущей или нет?

«Насколько ты доверяешь Мэтриму Коутону?» спрашивала Мин. «Свет. Я доверяю ему. Пусть я дура, я доверяю. Мэт мог оказаться неправ. Он часто бывал неправ. Но когда он был прав, он спасал жизни»

_.