Память плоти

– Не знаю, зачем. Все мы похожи друг на друга и все разные. Но ты хотел спросить о другом… Эти зачем и почему тебе без разницы. Этот вопрос совсем не странный, он слишком логичен. Задай тот, который хотел. Или хорошо помолчи, я услышу.

– Слушай, – сдался Илья. – Раз такой шустрый, то слушай. Ты сможешь мне помочь?

– Я – нет. Но Тот, кто тебя слышит, поможет тебе. Молчи громче!

Глава IV

Вот он и молчал, семь лет кряду молчал без проблеска опознания себя как Ильи Гуреева. С того самого момента, как познакомился с собой через паспорт, обнаруженный в кармане, когда пришел в сознание под откосом железнодорожной ветки, приведшей его в незнакомый пыльный поселок, где он и обосновался, постепенно ориентируясь во времени и собственной личности. За это время выяснилось и много, и мало. Навыки рук и мозга, умение общаться с себе подобными – все это, бесспорно, принадлежало ему и раньше, когда он был где-то еще, а может и кем-то еще, другим человеком, носящим иное имя и не подозревающим ни о каком Милево из-под Тамбова.

Почему он был так напуган этим Милево, когда очнулся, словно натворил там невесть чего и сбежал? На всякий случай он был осторожен и теперь, хотя за минувшие годы первобытный ужас сменился страхом, потом и страх отступил, стушевался под натиском новых событий и обстоятельств, превратившись в тайный постыдный грех, о котором просто не хотелось думать, и который был забыт в силу инстинкта самосохранения. Порой его захлестывало темным ужасом неведомого прошлого, куда по-прежнему не было доступа, и тогда что только не лезло в голову, каких только безумных предположений он, дитя безумного века, не делал, представляя себя то маньяком, отравившем своих родителей, чтобы завладеть домом, а потом, после удачной пластической операции, скрывающимся от правосудия за второй своей личиной, то сбежавшим из дурки олигофреном, укравшим чужой паспорт и возомнившим себя новым фраером, свеженьким и здоровым.

Он берег разум, лелеял свою психику, устоявшуюся в эти семь лет, умявшуюся новой, достаточно благополучной семейной жизнью, почти смирился с собой, но теперь душу снова замутило. Эта сестра, красавица Кира из Италии, возникшая столь нелепо, надеждой и ужасом одновременно, нарушила ритм его сердца. В дом Гуреевых, на который указала ему Марина, он так и не смог заставить себя пойти, опасаясь призраков прошлого, ждущих его там, способных не столько прояснить память, сколько сдвинуть его сознание, теперь уже напрочь сдвинуть и сделать подлинным идиотом. Оказывается, страх не ушел совсем, просто жил в нем поскромнее, чем прежде, окопавшись до поры где-то в подсознании. Он не хотел его выпускать оттуда, искренне надеясь, что Гуреевы умерли своей смертью, а к проданному дому – если только он продан, а не заброшен – Илья Гуреев, обосновавшийся на Мехзаводе, не имеет никакого отношения.

Деньги, которые были при нем в ту ночь, не столь велики, чтобы их нельзя было заработать иным, более благородным и простым, чем убийство двух стариков, способом. Пошли же они, эти деньги, едва взялся он за инструмент резчика? Пошли. Вот и компьютер он помнил, не боялся, как боятся его потребители, привыкшие к переключению каналов на телеприемнике, знал, с какой стороны к нему подойти, хотя «железо» в их доме появилось всего-то с год, когда потребовалось Дашке для школы. Мастер для настройки и прочих хитростей им не потребовался, правда, все эти «хитрости» на поверку оказались погремушками для младенцев, но все же, все же конструктор из микросхем не представлял для него ребуса и при этом не требовал специальной литературы. Он чувствовал, что уже знаком с «железом», а вот чтобы он был знаком с той же Мариной или стариками Гуреевыми… Нет, здесь память абсолютно блокировалась, и снимать этот блок, не ведая общей схемы, он не хотел. Вот разве что с помощью Киры, которая сама лезет в его жизнь и которой, похоже, уже не избежать…

***

Мороз крепчал, лютуя напоследок, у финиша календарной зимы, и корреспондент, явившийся на рандеву с Ильей, одет был не по сезону: легкая воздушная курточка белого цвета и белая шапочка, красный шарф плюс джинсы в полусапожках. Она выплыла из бежевой «Волги» последней модели с фирменным логотипом «Экстрим ТВ» по обоим бортам, очаровательно улыбнулась и смело прошла в калитку ворот дома.

Лена занималась Иваном Ильчом, воркующим за дверцей в детскую комнату, Даша была еще в школе, и разговор, можно сказать, пошел конфиденциально, хотя и с оглядкой на имеющие уши стены. Прибывшая девица отрекомендовалась Светланой, редактором программы «Ищу тебя» по предработе. Ее задача заключалась в том, чтобы заочно ознакомить героев будущей передачи друг с другом и составить отчет о своих впечатлениях, на основе которых потом разрабатывался сценарий выпуска программы с их участием. Без таких предварительных встреч не обойтись, если не хочешь превратить шоу в Нижегородскую ярмарку и надеешься укрепить рейтинг, чтобы продолжить дело.