Память Света

Найнив и Мин, которые стояли рядом, пахли совершенно потрясенными. Благодарение Свету, Найнив будет оставаться в таком состоянии некоторое время. Если она закричит на Морейн, то это сейчас не поможет.

— Ты не ответила на мой вопрос — сказал Ранд.

— Но я ответила, — нежно произнесла Морейн. — Просто это не то, что ты хотел услышать.

Стоя на коленях, Ранд запрокинул голову и рассмеялся.

— Свет, Морейн ты нисколько не изменилась, да?

— Мы все меняемся, день за днем, — ответила она, потом улыбнулась — За последнее время я изменилась больше других. Встань. Это я должна стоять на коленях перед тобой, лорд Дракон. Мы все должны.

Ранд поднялся и отступил назад, позволяя Морейн дальше пройти в шатёр. Перрин уловил другой запах и улыбнулся, когда за ней в шатер проскользнул Том Мериллин. Старый менестрель весело подмигнул Перрину.

— Морейн, — сказала Эгвейн, выступая вперед — Белая Башня приветствует тебя с распростертыми объятьями. Твои заслуги не были забыты.

— Хм, — сказала Морейн. — Да, стоило полагать, что обнаружение будущей Амерлин отразится на мне. Это утешает, ведь раньше я верила, что была на пути к усмирению, если не казни.

— Все изменилось.

— Очевидно, — кивнула Морейн. — Мать.

Она прошла мимо Перрина и слегка сжала ему руку, глаза блеснули.

Один за другим правители Порубежья взяли в руки мечи и поклонились или сделали реверанс, повернувшись в её сторону. Казалось, каждый знал её лично. Многие в палатке всё ещё выглядели сбитыми с толку, однако Дарлин, очевидно, знал, кто она такая. Он был более… задумчивым, чем запутавшимся.

Морейн находилась рядом с Найнив. Перрину не удавалось уловить запах Найнив. Это показалось ему зловещим. О, Свет. Сейчас она…

Найнив заключила Морейн в крепкие объятья.

Морейн постояла мгновение, расставив руки в стороны, её запах явно выдавал потрясение. Наконец, она ответила материнским объятием, похлопывая Найнив по спине.

Найнив освободила ее, отступая, затем смахнула слезу с глаза.

— Ты не должна говорить об этом Лану, — проворчала она.

— Я даже и не мечтала об этом, — сказала Морейн, проходя дальше, чтобы встать в центре павильона.

— Невыносимая женщина, — проворчала Найнив, вытирая слезу с другого глаза.

— Морейн, — сказала Эгвейн, — ты пришла как раз вовремя.

— У меня есть способность к этому.

— Ну, — продолжила Эгвейн, когда Ранд отошел обратно к столу, — Ранд… Возрожденный Дракон… принял решение держать эту землю в заложниках его требований, отказываясь исполнять свой долг, пока мы не согласимся с его капризами.

Морейн поджала губы, беря договор о Мире Дракона, который Галад положил на стол для неё. Она стала изучать его.

— Кто эта женщина? — спросил Роэдран. — И почему мы должны…

— Может прекратишь уже! — Он поднял руку, будто от шлепка потоком Воздуха, и воззрился на Эгвейн, однако, в этот раз удовлетворением пахло от одного из Ашаманов.

— Славный удар, Грейди, — прошептал Перрин.

— Спасибо, Лорд Перрин.

Грейди, конечно, знал бы её только как легенду, но истории о Морейн были широко распространены среди тех, кто следовал за Рандом.

— Ну? — сказала Эгвейн.

— «И свершится так, что созданное людьми будет разрушено», — прошептала Морейн, — «И Тень проляжет через Узор Эпохи, и Темный вновь наложит длань свою на мир людей. Жены возрыдают, а мужей охватит ужас, когда государства земные распадутся, будто сгнившая ветошь. Не устоит ничто и не уцелеет».

Люди переминались с ноги на ногу. Перрин вопросительно посмотрел на Ранда.

— «Но будет рожден один, дабы встретить, не дрогнув, Тень, — вновь заговорила Морейн, — рожден вновь — как был рожден прежде и будет рожден опять, и так бесконечно. Возрожден будет Дракон, и при его новом рождении станут причитать и скрипеть зубами. В рубище и пепел облачит он людей и своим явлением вновь расколет мир, разрывая скрепляющие узы».

— «Словно раскованная заря, ослепит он нас и опалит нас, но в тоже время Дракон Возрожденный встанет против Тени в Последней Битве, и кровь его дарует нам Свет. Пусть струятся слезы, о люди мира! Восплачьте свое спасение!»

— Айз Седай, прошу прощения, но это звучит очень зловеще, — сказал Дарлин.

— По крайней мере это будет спасением, — сказала Морейн. — Скажите, Ваше Величество. Это пророчество указывает вам проливать слезы. Нужно ли плакать потому, что избавление придёт вместе с тревогами и болью? Или нужно плакать во имя самого спасения? Ради человека, что будет страдать ради вас? Того единственного, что точно не сбежит от этой битвы?

Она повернулась к Ранду.

— Эти требования несправедливы, — сказал Грегорин. — Он требует сохранять все границы в их нынешнем состоянии!

— И да разрубит он своих людей мечом мира, — ответила Морейн, — и уничтожит их листом.

— Кариатонский цикл. Я слышал эти слова ранше.

— Печати, Морейн, — промолвила Эгвейн — Он планирует сломать их. Он отвергает власть Престола Амерлин.

Морейн не выглядела удивленной. Перрин подозревал, что она подслушивала, перед тем как войти. Это было бы очень похоже на нее.