Читаем Пансион Евы полностью

— Это тебе, — пробормотал Ненэ и протянул букет.

Джованна вспыхнула и тоже засмущалась, но потом решительно взяла Ненэ за руку и повела в комнату. Квартира Джованны была совсем маленькой: ванная, кухня, небольшая комната со шкафом и кроватью, но в ней царил образцовый порядок — полы чисто вымыты, кровать аккуратно застелена, на мебели не пылинки. На кухонном столе уже стояли тарелки и приборы. Два бокала сверкали. Джованна налила в кувшин воды и поставила букет Ненэ.

— Раз уж ты мой гость, — произнесла Джованна, — я хочу тебя угостить. Вино пьешь?

— Разумеется! — гордо отвечал Ненэ, доставая заготовленные яства из сумки.

Он откупорил бутылку и разлил вино. Джованна, улыбаясь, смотрела на него. Ненэ взял бокал и галантно произнес:

Вино, как женщина, пьянит меня, дурманит,Но губы милой слаще во сто крат.

Они пили вино, ели сыр с хлебом и болтали. Джованна рассказала Ненэ, что ее родители еще до войны эмигрировали в Соединенные Штаты, а она осталась, чтобы присматривать за престарелыми дедушкой и бабушкой. Кроме того, она хотела окончить учебу в университете и получить диплом. Война обязательно окончится, говорила Джованна, и тогда она сможет уехать к родителям в Америку. У Ненэ не было никаких далеко идущих планов, глаза его постоянно соскальзывали на блестящие коленки девушки, на круглую грудь под туго натянутой блузкой с едва заметными горошинами сосков.

Вино потихоньку делало свое дело. Рука Джованны лежала на столе, Ненэ набрался мужества и положил сверху свою ладонь. Девушка руку не отдернула, а просто погладила ладонь Ненэ другой рукой. Тогда Ненэ потянул ее руку к себе, Джованна поднялась со своего стула, молча подошла к Ненэ, села ему на колени и обняла за шею. Пальцы гладили его затылок. Все так же молча девушка приблизила губы к губам Ненэ, и они впились друг в друга долгим страстным поцелуем.

— Пойдем в комнату, — шепнула Джованна. — Только… только будь нежен со мной…

Дрожащими руками они принялись раздевать друг друга. Джованна расстегивала его пиджак, ремень, рубашку, Ненэ негнущимися пальцами воевал с проклятыми пуговицами на ее блузке, боясь вырвать их с корнем. Наконец Джованна освободилась от блузки и юбки и осталась в трусиках и бюстгальтере. Кожа девушки была почти бархатной, золотистого оттенка, распущенные каштановые волосы казались гривой молодой кобылицы, глаза горели страстным огнем. И этот ее запах, запах! Чарующий, обволакивающий. Тут Ненэ ждало еще одно испытание. Сомкнув руки на лопатках Джованны, он лихорадочно пытался расстегнуть лифчик. Чертовы крючки! Пауза затягивалась, и Ненэ снова и снова целовал губы Джованны, ее шею, ключицы, мочки ушей. Наконец бастион пал, и перед восхищенным юношей открылись полные молодые груди с золотисто-коричневыми пятнами вокруг острых набухших сосков. Ненэ принялся ласкать их губами. Джованна издала глубокий горловой стон и увлекла его на кровать.

Их встречи с того дня стали постоянными. Ненэ, чтобы иметь возможность приходить к Джованне по вечерам, убедил мать, что ездить каждый день на автобусе стало слишком опасно, обстрелы не прекращались, и что лучше всего ему было бы перебраться в Монтелузу до самого окончания школы. Тогда мать устроила ему комнатку в доме какой-то дальней родственницы.

Тем не менее Ненэ, Чиччо и Джаколино продолжали посещать «Пансион Евы» по понедельникам. Ненэ ходил туда не столько в надежде воспользоваться очередным счастливым случаем, сколько в поисках новых откровений. История Эмануэлы заставила его над многим задуматься.

Внимая рассказам девушек, Ненэ стремился понять что-то важное о жизни, о мире. У него была возможность каждые пятнадцать дней встречать новых подруг, общаться с ними, слушать их истории. Ненэ окончательно убедился в том, «что невозможно нигде отыскать виды растений более редкие, нежели едва распустившиеся цветы» (но эти слова Пруста он прочитает лишь много лет спустя).

Часть четвертая

ЧУДЕСА И ЗНАМЕНИЯ

Теперь же приступим к описанию предметов, достойных удивления: таковые сами по себе являются замечательными и поразительными в силу своего необычного характера.

Джиральдо Камбренсе, Ибернийская Топография

Однажды утром на уроке греческого языка преподавательница разбирала оду Пиндара, которую тот посвятил жителю Монтелузы по имени Мида. Этот самый Мида, играя на флейте на Пифийских играх, удостоился венка. Во время состязаний у его инструмента треснул язычок. Однако Мида ничуть не растерялся, он просто перевернул флейту и продолжил играть на ней, как на свирели. И победил в состязании. Эта история пробудила любопытство Ненэ, его охватило желание побольше узнать об истории Монтелузы во времена античных греков и римлян.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги / Драматургия
Великий перелом
Великий перелом

Наш современник, попавший после смерти в тело Михаила Фрунзе, продолжает крутится в 1920-х годах. Пытаясь выжить, удержать власть и, что намного важнее, развернуть Союз на новый, куда более гармоничный и сбалансированный путь.Но не все так просто.Врагов много. И многим из них он – как кость в горле. Причем врагов не только внешних, но и внутренних. Ведь в годы революции с общественного дна поднялось очень много всяких «осадков» и «подонков». И наркому придется с ними столкнуться.Справится ли он? Выживет ли? Сумеет ли переломить крайне губительные тренды Союза? Губительные прежде всего для самих себя. Как, впрочем, и обычно. Ибо, как гласит древняя мудрость, настоящий твой противник всегда скрывается в зеркале…

Гарри Норман Тертлдав , Гарри Тертлдав , Дмитрий Шидловский , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Проза / Альтернативная история / Боевая фантастика / Военная проза