Пантанал и Тектонический Разлом

— Конечно, говядина должна быть только мраморной. И королевскую дыню Юбари! Естественно!

Потом он с трудом вернулся ко мне.

— На чем мы остановились?

— Какова была моя миссия?

— Создается ощущение, что я вам все рассказываю, а не наоборот! — генерал совершенно не злился, невозможно злиться, когда тебя ждет мраморная говядина на ужин и королевская дыня Юбари. — Мы не могли задействовать обычные дипломатические каналы, в Эссене их попросту нет. Необходимо было доставить «Новичка» в Берлин, откуда мы смогли бы организовать отправку диппочтой с соответствующей охраной.

— И в Берлин «Новичка» должен был доставить я! — резюмировал я. — И не доставил! Иначе бы не оказался здесь.

— Чертовски верное замечание! — крякнул генерал.

И тут я «вспомнил».

Начало операции «Новичок».

— На какие я могу рассчитывать силы поддержки? — спросил я.

— Никакие! Мы не можем показывать свою осведомленность, — ответил генерал Мельник.

— Почему?

Законный вопрос вызвал неожиданные затруднения. Генерал отряхнул поверхность стола, включил телефон, словно ища ответ, которого там не было по определению.

— Мы полагаем, что действует ударный отряд Фаланги, который не остановится ни перед чем, в том числе перед физическим уничтожением торгпредства. Они не атакуют, так как считают, что мы ничего не знаем об Изделии. Ждут закрытия выставки, чтобы уехали консул с охраной, тогда они завладеют Изделием без шума и пыли.

— Еще один вопрос: почему именно я?

— Мы не можем послать полноценного агента, прости, Додик, фалангисты сразу прочухают, что здесь дело нечисто. Другое дело, если приедет списанный агент, проваливший предыдущую операцию. Ответственную миссию такому не доверят. Так они будут считать, и на этом будем строить свою стратегию!

— Но от Эссена до Берлина полтысячи километров! — взмолился я.

— 460! — строго поправил генерал Мельник.

Путешествие из Эссена в Москву (Не Радищев).

Прямого рейса в Эссен не существовало. Необходимо было лететь до Дюссельдорфа через Прагу.

— Прага-где это? — не понял я.

Строгая тетка в униформе в Центральном агентстве авиасообщений уставилась на меня.

— Прага-это Чехия, гражданин!

— Да ладно! — вырвалось у меня.

В последней раз, когда мне пришлось побывать на месте бывшей Чехии, там была обширная радиоактивная яма, в которой можно было находиться не более получаса при наличии тяжелого скафандра радиационной защиты. Желательно вообще из танка не вылазить.

Нищему собраться только подпоясаться. Что искать мне в родном доме? Холодильник с протухшими продуктами?

Уже находясь в зале ожидания в Курумоче, осмелился набрать номер Вершинина. Тот находился вне зоны доступа.

Тогда я позвонил в СК, представился реально существующим и даже где-то работающим, сотрудником прокуратуры и спросил про Палыча. Собеседник дал телефон отдела кадров, а уже там сообщили, что следователь Вершинин направлен в служебную командировку в санаторий «Волжские зори»-частное владение кандидата в президенты Сергея Боярникова. Большего по телефону мне сообщить отказались.

Успокоенный, что напарник жив, я вылетел в Прагу. А то что это именно Палыч, а не Двойник, я был уверен. Иначе он сидел бы в «сауне» генерала Мельника.

В Праге у меня была запланирована пересадка на самолет авиакомпании Germanwings, название которой я воспринял как экзотику. Лететь пришлось на «Боинге», что воспринималось уже как запредельная экзотика.

Перед взлетом у немцев что-то там поломалось, и слесаря стали с грохотом рихтовать отошедшие листы на крыльях! Ей Богу, не вру!

До Праги летели больше 6-ти часов, ещё полтора часа-и Дюссельдорф.

Необходимо было пройти таможенный контроль, но в сервис-центр в терминале А выстроилась не хилая очередь из пассажиров с багажом, сваленном на одинаковые тележки с колесиками.

Мне приходилось тут бывать, помнится, я даже стрелял где-то в зале ожидания, и знал, что на нулевом уровне имеется круглосуточная дежурная служба. Но стоило мне направиться туда, как дорогу преградил полицейский в мешковатых штанах и бронежилете поверх светлой безрукавки. Кроме пистолета он был вооружен так же и автоматом.

— Дай пройти, я спешу! — потребовал я по-русски.

Надо сказать, за границей я всегда работаю по подложным документам той страны, где нахожусь. Но в этот раз в силу специфики проводимой операции я впервые в жизни выступал под настоящим именем. Служба в конторе конечно не афишировалась. Просто турист.

— Ich verstehe Sie nicht! Welche Sprache sprechen Sie? — затараторил буль[4].

— Говори по-русски, идиот! — не выдержал я. — Как тебя в полицию приняли без знания русского?

Из всего этого буль понял только слово «Идиот».

— Идиотн? — возмущенно взвизгнул буль, весу под центнер, а визжит как гимназистка.

Он схватил рацию и затараторил в нее с той самой скоростью, с которой мне надо было улепётывать. Я понял, что мое дело десятое, потому что мир сошел с ума.

Я скоренько поднялся в терминал А, где очередь успела рассосаться и зарегистрировался на таможне.

— Говорите по-немецки? — спросил таможенник.