Пантера - ярость и страсть

В этот момент на улице послышался шум приближающейся машины, и мы с дедом одновременно выглянули в окно. К забору особняка подкатил ослепительно белый "Мерседес". Водитель - рослый загорелый парень в блестящих черных брюках и белой рубашке с бабочкой - вышел, открыл заднюю дверцу и подал руку пассажирке - очень привлекательной стройной девушке в обтягивающем хорошенькую фигурку золотистом платье, с длинными черными волосами, хвостом спадающими на спину из-под модной золотистой шляпки, кокетливо сидящей на голове красавицы. Она по-хозяйски взяла парня под ручку, они вошли во двор и скрылись из виду.

- Зойка-шалава, - тяжело вздохнул дед. - И ейный Григорий. Они завсегда вместе ездят. Теперича скоро вдвоем в баньку пойдут.

- А где, говоришь, банька?

- За сараем, видишь, где дым из трубы идет. Там у них с огорода еще дверь есть - дрова через нее носят. - Он тоскливо покачал головой. - Ой, девка, худо тебе будет...

- Помолись за меня, деда. - Закинув на плечо ружье, я пошла к двери.

- Так хоронить нужно иль как? - послышалось за спиной жалостливое, и я обернулась.

- Нет, просто позвони...

Банька была что надо. Внешним видом она чем-то напоминала крематорий большое кирпичное строение с длинной черной трубой, из которой валил густой дым. На задней стене окон не было, только небольшая деревянная дверь, рядом с которой громоздилась поленница дров. Лежа в картофельной ботве на огороде, я выжидала, прислушиваясь ко всем звукам. Дверь открылась, из нее вышел один из тех, кто преследовал нас в лесу, набрал дров и скрылся. Почти сразу появился опять, набрал еще дров и опять скрылся и больше не появлялся. Судя по всему, баню уже раскочегарили докрасна и пришла пора готовить веники. Добравшись ползком до двери, я поднялась на ноги и приложила к ней ухо, взяв ружье на изготовку. Внутри было тихо. Приоткрыла дверь, заглянула и увидела что-то вроде небольшого коридорчика, в котором стояла лавка, а на ней лежали сухие березовые веники. Одна дверь была открыта и вела во двор, а другая, видимо, в саму баню. Чьи-то голоса и музыка слышались со двора, кто-то громко насвистывал где-то совсем рядом, но из бани не доносилось ни звука. Открыв дверь пошире, я шагнула внутрь, в предбанник, где, очевидно, развлекались в перерывах между парилкой и бассейном Зойкины прихлебатели. Шикарно, ничего не скажешь! Стены и потолок отделаны светлым деревом, такого же цвета и стол со стульями, и вся остальная мебель. На столе самовар, чашки, рюмки, тарелки и прочая белиберда. Здесь и холодильник, и телевизор с видиком, и два кожаных дивана, и даже спортивный тренажер в углу. Дверь в противоположной стене вела в парилку, которая оказалась в чисто русском стиле: полки, котел с водой, раскаленные докрасна камни для пара, дымящиеся веники в тазике с кипятком и запах, головокружительный запах распаренной березы. Здесь стояла адская жара, как в домне, и царил полумрак, что мне было на руку. У меня уже созрел гениальный план, но я и не сообразила поначалу, что претворять его в жизнь мне придется при такой кошмарной температуре. Но только здесь я могла добиться своего, если, конечно, дед ничего не перепутал и Зойка пойдет париться. Сунув ружье в самый темный угол около котла, я быстро разделась, спрятала в тот же угол одежду, подошла к маленькому запотевшему оконцу, выходящему во двор, и стала поджидать виновницу всех моих несчастий. Тело мое быстро покрылось потом, и через минуту мне уже показалось, что поры выворачиваются наизнанку и сползают по мне вместе с водой. И как они только выдерживают в этом аду? Видать, привыкшие, вот только где они привыкли, откуда они вообще сюда приехали и какое отношение имеют к сыну Виктории Романовны - это мне еще предстояло выяснить. По двору ходили бандиты, но никаких признаков несчастного Валерика не было. Интересно, жив он еще или Зойка уже дала команду лишить его детородного органа, за целостность которого так волновалась себялюбивая мамаша...

Дверь веранды открылась, и на крыльцо выпорхнула Зойка. В легком халатике, с распущенными волосами и банным полотенцем на плече она выглядела весьма привлекательно. Я еще раз подивилась ее природной красоте. Было в ней что-то и вправду ведьминское, таинственное, сильное и властное, все движения естественны и уверенны, а огромные глаза так и сверкали в лучах заходящего солнца. Пожалуй, ей могла позавидовать любая фотомодель из парижских журналов, но, разумеется, до меня ей еще далеко. За ней в роскошном махровом халате и тапочках шел Григорий - настоящий исполин, редкий красавец, Бельмондо российского розлива. Почти на две головы выше ее и в пять раз шире в плечах. Волосатая грудь мощно вздымалась под халатом и напоминала лицевую броню танка. Каюсь, я даже слегка позавидовала этой Зойке.