Папа

«Прайс-лист, сертификаты и договор, – проговорил он еле слышно вслух, – так, а где реквизиты?» – и начал листать договор. На последней странице нашёл банковские реквизиты, на которые должна приходить плата за товар. «Как-то странно, – рассуждал уже про себя Костя, держа за руку Настю и не обращая внимания на её взгляды, – если этот «Негоциант» действительно должен Артуру деньги, то почему не отдаст наличными? А если у него нет денег, то можно предположить, что Артур мог забрать товар сразу к себе и слить сразу всё, пусть и со скидкой. Что у Артура нет своего склада и своей доставки – это всё понятно. Но… – Костя остановился и снова посмотрел реквизиты для оплаты. – Деньги за товар он уж точно забирал бы себе, а не отдавал должнику».

– Что случилось? – Настя взяла у него распечатки и посмотрела в глаза.

– Ничего, – задумчиво ответил Костя, – просто странно всё это.

– Что – это? – не поняла Настя.

Костя улыбнулся, забрал бумаги и убрал в карман. Затем осторожно взял Настино лицо в ладони, подул ей на лоб, убирая мешавшие волосы, и впился в её розовые, ненакрашенные, чуть полноватые губы. Настя закрыла глаза, обхватила Костин затылок и тихо замурчала.

Через три минуты они оторвались друг от друга, и Костя, уже улыбающийся, вновь обнял Настю и прошептал ей на ушко:

– Странно, что мы уже вместе целых пять минут и ещё не целовались.

– Вот это действительно странно, – Настя засмеялась и уткнулась лицом в Костину грудь, потом взяла его за руку, и они пошли дальше.

Погода была чудесная. Опавшие осенние листья, ещё не тронутые дождём, были сухими и приятно шуршали под ногами. Как в детстве, Костя пинал небольшие жёлто-оранжевые кучи – листья разлетались во все стороны.

Они вышли из тёмного двора на освещённую улицу, держась за руки и тесно прижимаясь друг к другу.

– Сегодня случай был один со мной, до сих пор не по себе, – нарушил молчание Костя.

Настя ничего не ответила, лишь посмотрела на него.

– У меня встреча была в кафе, – продолжил Костя, – и там за столом сидел парень. Наверное, моего возраста или чуть постарше. Он сидел один за столиком с бутылкой водки и одним-единственным стаканом. Без воды, без закуски. Он молча наливал водку в стакан до краёв и медленно выпивал. Потом наливал снова и сидел, смотря в одну точку.

– Ну, наверное, с девушкой расстались, или, может, умер кто-то из родственников, – предположила Настя.

– Нет, – Костя замотал головой, – тут девушка ни при чём. Он с войны пришёл. Из Чечни.

– Инвалид?

– Нет, всё цело. Руки, ноги, даже шрамов не видно.

– Слушай, у меня дед тоже молчал, когда его о войне спрашивали. И пил. Правда, не водку, а самогон.

– Он не просто молчал, – потупил голову Костя и после паузы продолжил: – Он на меня с ножом бросился.

– С ножо-о-ом? – Настя встала как вкопанная и развернула Костю к себе. – Ты не ранен? – Она принялась рассматривать его и, не обнаружив признаков ранения, уткнулась ему в грудь.

– Чудом успел нож перехватить, повалил его. – Костя разорвал объятия, взял Настю за руку и, не глядя на неё, пошёл дальше. – Ну, потом уже охрана ресторана подбежала, скрутили его.

– И что теперь? Его в милицию забрали?

– Нет. Я не стал говорить про нож, сказал, что чуть поспорили и претензий к нему у меня нет.

– Как нет претензий? – Настя всплеснула руками. – Он же убить тебя хотел. И вообще, из-за чего он так на тебя?

– Тут я сам виноват. Уставился на него, интересно было наблюдать. А он заметил и, видимо, подумал, что я из этих, из моджахедов.

– Тем более. – Настя постепенно повышала голос, негодуя по поводу произошедшего. – Значит, он сумасшедший. Крыша у него съехала. И его нужно изолировать.

– Насть, перестань. – Костя старался держаться спокойно, но тоже чуть повысил голос. – Что теперь, всех, кто на войне был, в дурку загнать?

– Я не знаю, а почему они должны людям мешать нормально жить? С ножами нападать, угрожать?

– Жить мешать? – Костя встал как вкопанный. – Это они жить мешают? Они за таких, как я, которые в институт поступили и в армию не пошли, служат. За меня, за тебя. А если война?

– А кто им мешал учиться и тоже в институт поступить?

– Как ты не понимаешь? – Костя вдруг перешёл почти на шёпот, но каждое слово проговаривал отдельно. – Если бы все шли в институт, то кто бы страну нашу защищал? Ведь кто-то должен это делать. Чтобы мы сейчас спокойно шли по улице и радовались жизни.

– Лучше бы вообще войн не было.

– С этим не поспоришь. Все войны из-за денег. И начинают их и продумывают как раз те, кто отучился в университетах, – Костя сбавил тон, и конфликт сам собой угас.

Он обнял Настю и перевёл тему разговора на более мирную:

– Насть, а ты что-то рисовала ещё?

– Да-а, ты представляешь… – Настя чуть выбежала перед ним и пошла спиной вперёд, держа Костю за воротник куртки. – Папа ко мне сам подошёл и извинился.

– Правда? И что сказал? – искренне удивился Костя.

– Сказал, что если я буду учиться и получу диплом, то он не против, чтобы я писала.

– Вот это грамотно. Одно другому мешать не должно.

– Кость, а можно я свою картину заберу? Хочу её доработать.