Папа сожрал меня, мать извела меня

Принцесса объяснила приятным мелодичным голосом, что это предприятие было опасно, особенно в условиях, навязанных Принцем, курившим сигареты с марихуаной в непосредственной близости от химических паров. Она выжила только потому, что ее оберегал особый ангел, с «жабрами», который мог существовать под водой или, возможно, «в растворе». Она именовала этого ангела «Джебом» (возможно, Джабом) и отмечала, что Джеб явился ей после употребления большой дозы «продукта». Явления ангелов, серафимов, джиннов и Элвиса Пресли вполне типичны для психотических припадков (Хочкисс, 1969), и большая часть персонала восприняла рассказанное Принцессой как аспект галлюцинирования, вызванного метамфетамином. Но некоторых сотрудников повествование Принцессы о ее вынужденном рабстве и высокорисковых работах с органической химией тронуло, и они задумались, до какой степени все это может быть правдой.

Старший ординатор особенно заинтересовался случаем пациентки и сообщил исследователям, что «в ту ночь скучал, как водится», а Принцесса показалась ему «интересной». Ординатор также указал на то, что своими значительными научными успехами он обязан интеллектуальной развитости выше среднего, что в свою очередь было «проклятьем», поскольку сообщило ему чувство «скуки» и нетерпимости по отношению к «этим идиотам, что сплошь и рядом», что, как он недвусмысленно заметил, касалось и исследователей, собиравших данные по этому медицинскому прецеденту. Исследователи со своей стороны описали ординатора как довольно «поверхностного и напыщенного», или «высокомерного», хотя в основном, по их мнению, эти качества служили прикрытием его юношеской неуверенности в себе вкупе с обреченной романтичностью, подрываемой устойчивой склонностью к озлобленности.

Принцесса демонстрировала все меньше симптомов психоза и вполне освоилась в своем местоположении, свернувшись среди подушек, «как кошка» (Оверхэнд, 2002). Она сказала, что ей нравится персонал больницы, и выразила благодарность за спасение от злого Принца и вонючей отвратительности метамфетаминового производства. Старший ординатор потоптался с ноги на ногу и заметил, что Принцесса и сама позаботилась о себе, обратившись за медицинской помощью на фоне чрезмерного наркотического психоза, тогда как многие «двинутые идиоты» не могут остановиться и делают нечто дурацкое или насильственное. После чего оба некоторое время смотрели друг другу в глаза.

В этот момент все отметили, насколько поздний наступил час, а некоторые сотрудники пожаловались, что они задержались на смене дополнительное время. Принцесса сделала «общее замечание», что ее продукт может «придать человеку небольшого пинка» и, теоретически, способен создать в сотрудниках ощущение, что «они работают на сто пятьдесят процентов».

Сотрудники заинтересовались действенностью самодельного амфетамина Принцессы, но их энтузиазм несколько остыл после того как эксфузионист («довольно пухлая девушка, никогда не красится, не улыбается и ни с кем не здоровается, кто младше ее по должности», по словам ответственного за климат-контроль) зачитала вслух высоким дрожащим голосом список возможных эффектов назального употребления метамфетамина, включая «нервозность, потение, бруксизм, раздражительность, полифразию, бессонницу и навязчивую разборку и сборку механизмов» («Настольный справочник терапевта», 2002). Но интерес вновь оживился, когда Принцесса уведомила всех, что молодая врач-эксфузионист промямлила в своем списке главный эффект вещества: эйфорию.

Затем сотрудники освободили выгородку, которую Принцесса заняла единолично, хотя время от времени тот или иной сотрудник исчезал внутри, а через несколько минут появлялся, утирая нос и сверкая необычайно дикими глазами. За этими сотрудниками далее заметили уборку их рабочих мест, глазение в зеркало и курение сигарет, а также необычайно оживленное и энергичное общение друг с другом на малосодержательные темы (Оверхэнд, 2002). Сотрудница регистратуры была замечена за разборкой телефонного аппарата с целью его «чистки». Общий эффект сводился к необычайной энергичности и «счастью» среди персонала (см. ниже).

III

Незадолго до рассвета несколько медсестер вернулись к постели Принцессы, где отрегулировали освещение палаты, чтобы пациентку омывало теплое сияние. Они обработали голову пациентки гребешками, чтобы вычесать из волос колтуны.

Старший ординатор также заходил в палату и, делая пометки в обходном листе пациентки, свое мальчишеское лицо, столь не сочетающееся с его лысеющей головой, опустил к груди.