Папандокс

Дядюшка отроду особой чуткостью и впечатлительностью не отличался, наемничья доля быстро шкуру грубеть заставляет. Но до молодежи Земли, привычной к красочным ужастикам, Ригету оказалось далеко, а может, он лучше вчерашних детей представлял себе превращение живого человека в лед и отрубание конечностей? Дир содрогнулся всем телом, сглотнул и, отодвинув тарелку с мясом, осторожно ответил:

– Не настолько. На Вархете везде довольно ровный теплый климат, но на хребте Раздела, особенно близ вершин, холодно. Без теплой одежды и припасов не выжить. Там две трети года лежит снег.

– У-у-у, просто зима, – разочаровался Дениска, как всякий житель средней полосы России привычный к зимним морозам. – Понятно, оденемся, значит. Вон из тех же шкур, на которых мы ночевали, классные шубы выйдут, штаны, варежки, сапоги обшить можно. Или где готовую одежду купим.

– Прав внучок-то, – скрипуче поддержал инициативу призрак. – Слыхал я как будто, что именно из шкур харгов куртки шили, да только шкурам особая выделка нужна, эти-то для другого покупались.

– С одеждой решим, – хмуро согласился Ригет. – Главное – хотя бы приблизительно знать, где искать подгорный храм. В каких летописях мог сохраниться след легенды?

Дядюшка замолчал, осененный какой-то мыслью, потом продолжил:

– Я попробую написать дире Иргай. Лучшего знатока истории Вархета не найти. Ее лекции в академии собирали весь поток, тогда как семинары и экзамены в ужас вгоняли.

– Правда твоя, Ригет, кому как не ей быть сведущей в летописях, – оживился Нерпат, подергивая короткую бороденку. – Помню, она в наши края приезжала, к старому храму пройти хотела, а не вышло из-за обвала. Она и к диру Итнату ходила, да ни с чем отбыла сердитая-я…

– Так, может, заманим ее сюда приглашением на экскурсию в откопанный храм? – моментально ввинтился в беседу Дениска, внося радостное предложение.

Ригет задумчиво хмыкнул, прикидывая степень увлеченности диры Иргай, ее почтенный возраст, скорость доставки корреспонденции от замка Кергот до академии самым усердным гонцом и прочее и прочее.

Видя озадаченность дядюшки, Дэн продолжил расспросы:

– Все сложно? Понятно дело, мыла у вашей исторички нет, но неужели никакого магического телефона или скоростной доставки до сих пор не придумали?

– Дира Иргай весьма чистоплотная особа, несмотря на почтенный возраст, и мылом пользуется регулярно, – вступился за бывшую преподавательницу дядюшка. – Но способ связаться с ней быстро у меня отсутствует.

– Парных медальонов слова в сокровищнице Керготов нет уже лет триста, – со вздохом сожаления о нерачительных предках, продавших реликвию, присовокупил дедушка-призрак.

– Стоит попробовать вызвать ворона Рата, – скромно вставила предложение Бельташ.

– Конечно! Наши юные друзья теперь посвященные жрецы Ирната! – воскликнул Нерпат, аж раскрасневшись от досады. Ему, а не служительнице другого бога следовало бы вспомнить о чернокрылом посланнике! Призрачный ворон в прежние времена быстро разносил вести не только между храмами Ирната, а и по всему Вархету. Каждый не пожалевший серебра мог отправить послание любому человеку, достаточно было лишь четко назвать его имя. Во всяком случае, так говорили легенды.

– То есть Ирнатова птичка – самый оперативный почтальон, – подвел итог рассказу Дэн.

– Как ее вызвать? – уточнила Света, пока братец не принялся экспериментировать и не поднял заодно с призывом ворона все окрестные кладбища.

Нерпат стыдливо промолчал. Как он мог дать инструкции, если слышал о птице лишь легенды? Несколько столетий не свистят крыла посланников Ирната. Увы, ушедшие за последний порог истинные жрецы воина не оставили и короткой записки о практической стороне пользования призрачным вороном. Все больше в их записях было горьких сожалений об ушедшем на битву боге, молитв и мечтаний о его триумфальном возвращении.

Все взгляды устремились к единственному источнику точных знаний о прошлом, его живой свидетельнице – рыцарю Бельташ. Та спокойно призналась:

– Я не знаю. Лишь видела, как жрецы Ирната простирали правую руку и звали: «Рат!»

– Бельташ, ты – клад! Я тебя снова и вообще всегда люблю! Так надо? – Балбес Дениска тут же, не вставая со стула, вытянул правую руку с ладонью, сжатой в кулак, и заорал так, что зазвенели стекла, имя птицы бога войны:

– Р-р-а-а-а-т!

По залу пронесся темный вихрь, и над предплечьем парня материализовался черный ворон. Тяжело шлепнувшись на руку молодого жреца, птичка рефлекторно вжала когти в плоть. Дэн завопил от боли и затряс рукой с калечащей ношей. Птица хрипло каркнула нечто насмешливое и, расправив крылья, взмыла вверх, растаяв туманной дымкой. В доказательство присутствия почтальона у Дэна на предплечье остался ошметок располосованного рукава и несколько кровавых порезов от острых когтей.