Пара беллум

Эта опасность страшнее любой войны. Европейское население не просто исчезнет. Исчезнет память о нем. Все созданное им станет достоянием неевропейцев. Вся история человечества будет пересмотрена и переписана заново. Имена Аристотеля, Наполеона, Шекспира, Ленина, Рафаэля, Данте, Бетховена, Пикассо и других великих представителей европейской цивилизации навеки исчезнут из человеческой памяти.

История не может быть одинаково благосклонна ко всем. У истории есть свои избранники. Нам надо позаботиться о спасении самих себя. Расовые конфликты и конфликты культуры разрешимы только путем Установления отношения господства и подчинения или Уничтожения одной из враждующих сторон.

Наши идеологические конфликты суть конфликты внутри нашей, европейской культуры. Даже советский марксизм-ленинизм есть явление в европейской культуре, а не вне ее. Разница между советским и китайским марксизмом неизмеримо сильнее, чем между советским марксизмом и католицизмом.

Главное – сохранить европейскую культуру и ее творца и носителя, сохранить европейский человеческий материал.

Что это такое? – подумал он. Новый вариант расизма, расширенный до масштабов европеизма, или ничего не значащее мальчишество? Надо выяснить, что это за группа. Кто знает, может быть, она со временем сработает в нашу пользу...

Соотечественники

Вслед за ним из отеля вышли соотечественники. Парень с листовками сунулся было к ним. Но Басок жестом дал ему понять, что они не нуждаются в его сочинении. Немец невольно прислушался к их разговору, пока они шли рядом.

– Хочется все-таки поглядеть ихний пресловутый стриптиз, – хихикнул Тенорок.

– Хочется, да колется, – проворчал Басок. – Знаешь, сколько это стоит? Тут, брат, тебе за это удовольствие самому стриптиз по-советски устроят.

– А как это?

– Развернут догола и выбросят в шею в чем мать родила.

– Да, Запад есть Запад. Соотечественники направились в центр города, а Немец – к предназначенному для него пункту наблюдения, рядом с отелем. Здесь колонна демонстрантов будет вливаться в город.

Память

Ровно пятьдесят лет назад его родители приняли решение отправить его в Москву продолжать учебу. Соседи предрекали ему великое будущее.

– Столяром будешь, – говорили они с завистью: их сыновья были обречены «копаться в навозе» в маленькой деревушке.

– Бери выше, – говорили другие, – сапожником будет, а то и портным!

Но столяром, сапожником или портным, увы, ему стать не довелось. Он стал агентом.

Реальность