Парад Победы

Итак, на нашем направлении появился парламентер. Поэтому все остановилось и замерло. Этот факт знаменателен для 35-й гвардейской стрелковой дивизии и нашей 8-й гвардейской армии. Немцами было избрано именно наше направление неспроста. Оно было самым угрожающим и именно здесь надо было все остановить и затянуть различного рода переговоры.

Но то, что на участке нашей дивизии завязались исторические переговоры, касающиеся прекращения войны, — это, конечно, исключительной важности факт. И каждый из моих однополчан гордился тем, что судьба послала нам это событие. Оно, конечно, менее яркое, чем Знамя Победы над рейхстагом, но тоже заслуживает, чтобы о нем говорили. А в нашей литературе, за исключением книги Н. И. Афанасьева «От Волги до Шпрее», нигде ничего об этом не пишется.

Происходило же все следующим образом. Когда бой на участке 102-го гвардейского стрелкового полка (а фактически на участке всей нашей дивизии и соседей справа и слева) был прекращен, то на переднем крае у немцев — а это противоположная сторона широкой, заваленной обломками домов улицы — появился на высоком древке белый флаг, а за ним немецкий офицер. Он шел, не торопясь, помахивая флагом. Стояли глубокие сумерки, все вокруг было в дыму, гари и пыли. Правда, с прекращением огня грязная пелена этого смога войны несколько спала, и небо было еще белесоватое, поэтому парламентера было видно отчетливо. Это был подполковник среднего роста, аккуратно одетый по полной форме, без оружия. Сапоги блестели. _[401]

Это не могло не броситься в глаза. Он вышел на наблюдательный пункт 102-го гвардейского стрелкового полка, затем его провели мимо нас по переднему краю и уже на нашем участке, тоже подвалами — в глубину, на командный пункт дивизии.

Командиру дивизии полковнику Смолину он представился так: «Командир боевого участка центрального сектора обороны Берлина подполковник Зейферд». Одновременно офицер предъявил письменные полномочия на немецком и русском языках, подписанные начальником имперской канцелярии Мартином Борманом. Во время этой церемонии присутствовал специально подошедший начальник штаба корпуса гвардии полковник Лебедев. В документе было записано: «Подполковник Зейферд уполномочен германским верховным командованием для встречи и переговоров с представителями русского командования по вопросу установления места и времени перехода линии фронта начальником генерального штаба генералом Кребсом для передачи русскому военному командованию особо важного сообщения» (Н. И. Афанасьев. «От Волги до Шпрее», с. 240).

О прибытии парламентера и содержании представленного им документа было немедленно доложено командарму В. И. Чуйкову, который, как и Г. К. Жуков, уже, несомненно, знал о состоявшемся контакте. Командующий фронтом разрешил В. И. Чуйкову принять Кребса и провести с ним переговоры. Парламентеру подполковнику Зейферду было разъяснено, что командующий армией генерал-полковник В. И. Чуйков уполномочен советским командованием вести переговоры с генералом Кребсом по всем интересующим немецкую сторону вопросам. Подполковник Зейферд сообщил в связи с этим, что начальник генерального штаба сухопутных войск германской армии Кребс перейдет линию фронта ровно через полтора часа, после _[402] того как Зейферд возвратится в расположение немецких войск. Все было обговорено.

На обратном пути немецкого парламентария сопровождал начальник разведки дивизии подполковник Г. Е. Городный с охраной. Мы опять наблюдали немецкого посланца. Он вернулся к себе точно тем же маршрутом и тем же методом. Мы уже знали, что переговоры состоятся.

Началось томительное ожидание продолжения встречи.

1 мая 1945 года в 3 часа ночи на том же участке фронта по громкоговорящим средствам немцы передали: «Не стреляйте! Идут парламентеры!» Это объявление было повторено на русском и немецком языках несколько раз. Затем появились четыре человека. Первый нес белый флаг. Остальные шли вместе. Все двигались по тому же маршруту, что прошел Зейферд. Парламентеров на переднем крае встречал начальник разведывательного отделения дивизии подполковник Городный, который после отправки Зейферда остался на наблюдательном пункте 102-го гвардейского стрелкового полка в ожидании главных визитеров. Проверив на месте встречи документы прибывших, Городный установил, что прибыл действительно начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал пехоты Г. Кребс. С ним вместе был полковник генерального штаба Дуффинг — начальник штаба 56-го танкового корпуса, командир которого отвечал за оборону Берлина. Их сопровождали переводчик и дородный солдат, который нес белый флаг.

В штабе 35-й гвардейской стрелковой дивизии парламентеров встретил заместитель командующего 8-й гвардейской армией генерал-лейтенант М. П. Духанов, который сопровождал Кребса и Дуффинга к Чуйкову. Предъявив свои документы, Кребс заявил: _[403]