Парадокс упражнений. Научный взгляд на физическую активность, отдых и здоровье

Примеры ответной агрессии мы иногда наблюдаем в разборках на дорогах. Но такие случаи редки и неизменно приводят нас в ужас, потому что еще в детстве мы быстро учимся подавлять инстинкт дать сдачи. При этом даже люди, менее всего склонные к реактивной агрессии, способны достигать вершин в целенаправленных спланированных формах военных действий. Этот тип инициативной агрессии характеризуется заранее намеченными целями, разработанным планом действий, учетом особенностей объекта и отсутствием эмоционального возбуждения. Иногда шимпанзе тоже демонстрируют инициативную агрессию, но человек поднял до новых высот спланированные намеренные формы нападения с применением силы, например подкарауливание в засаде, похищение с целью выкупа, умышленное убийство и, конечно, войну. С оговорками к инициативной агрессии можно отнести также охоту и контактные виды спорта, в том числе бокс. И что важно, охота и другие формы спланированной агрессии психологически в корне отличаются от ответной. Убийцы, беспощадные диктаторы, мучители и прочие злодеи одновременно могут быть любящими супругами и отцами, надежными друзьями и пылкими патриотами, не теряющими равновесия и миролюбия в ситуациях, которые ввергли бы в ярость шимпанзе или едва научившегося ходить ребенка. Кроме того, проактивному агрессору вовсе не обязательно обладать большой физической силой.

Как случилось, что из могучих, опасных обезьяноподобных животных с высоким уровнем реактивной и низким уровнем проактивной агрессии мы эволюционировали в слабосильных, кооперативных игривых человеческих существ, которым свойственны низкая реактивная и высокая проактивная агрессия? Одно давнее, но все еще обсуждаемое предположение состоит в том, что этот переход свершился на самой заре истории — сразу после того, как разошлись наши с приматами эволюционные траектории и мы стали прямоходящими.

Поднимись на ноги и сразись?

Найти свидетельства умышленных убийств времен каменного века нетрудно. Подходящий пример — неандерталец, чьи останки обнаружены в одном из раскопов на территории Ирака. Этот малый умер шестьдесят тысяч лет назад, пронзенный копьем, наконечник которого намертво воткнулся в его позвоночник. Или взять Этци, ледяную мумию, пять тысяч лет пролежавшую во льдах Тирольских Альп. Этого человека убили стрелой в спину[355]. Особенно шокируют находки в Натаруке, археологическом раскопе на территории Кении. Сейчас это выжженная солнцем, пропыленная редкокустарниковая пустошь, а десять тысяч лет назад здесь была лагуна, на берегах которой убили целую общину охотников-собирателей — двадцать семь мужчин, женщин и детей. Изучив их кости, археолог Марта Лар со своей группой реконструировала сцену ужасающей по своей жестокости расправы

[356]. У некоторых скелетов были сломаны кости рук, и это указывает, что несчастных, видимо, связали. У всех присутствовали признаки смерти от травм: раздробленные кости скул, вдавленные переломы свода черепа, костные отломки ребер и коленных чашечек, колотые раны от наконечников метательных орудий. Эти и прочие свидетельства-подсказки, включая тот факт, что среди убитых были дети и женщины, предполагают, что община охотников-собирателей пала жертвой проактивной агрессии, а после нападавшие бросили убитых не погребенными[357]

.

Археологические находки вроде тех, что извлекли в Натаруке, порождают споры, поскольку многие антропологи считают, будто межгрупповое насилие подобных масштабов относится к более поздним временам, чем возникновение земледелия. Приступив к изучению охотников-собирателей, я уяснил — и мне это подтверждали, — что в целом они миролюбивы, поскольку у них принято равноправие, отсутствует собственность и, следовательно, объект борьбы; плюс они очень мобильны. Если возникают внутригрупповые конфликты, недовольные могут просто уйти в другие места. Повышенные уровни межличностного насилия и масштабных агрессий приписывали развращающему действию контактов с земледельцами и людьми западного мира[358]. Однако свидетельства насилия в доаграрных обществах имелись всегда, особенно если внимательно посмотреть[359]. Как утверждает Ричард Рэнгем, чем задаваться вопросом, когда люди стали менее агрессивными, лучше искать ответ на вопрос, когда у нас снизился уровень ответной агрессии и возрос уровень агрессии проактивной.

Существует одна давняя, восходящая еще к Дарвину идея, что эволюционная ветвь человечества в очень давние времена во многом утратила звериную жестокость и склонность к насилию в сравнении с человекообразными обезьянами. Дарвин, в отличие от Руссо, был чужд романтики, однако благожелательно взирал на человеческую природу. В выдающемся труде 1871 г. «Происхождение человека и половой отбор» он обосновывает (хотя и многословно), что сниженная агрессия стала ключевой движущей силой еще на раннем этапе эволюции человека.