Парадоксы Младшего Патриарха

— Значит, я все же убил тебя, — потрясенно вымолвил я.

— Не совсем, — уточнил Кеану.

И тут мы заговорили все трое разом, путаясь в обрывках мыслей, желая все узнать и обо всем поведать одновременно, смешались, замолкли, как по команде, вновь заговорили все вместе — и так до тех пор, пока сквозь мешанину наших излияний не пробилось имя. Фаннах.

По странной какой-то случайности Лиах и Кеану произнесли это имя одновременно. Одновременно же и замолчали. Разом. Почти на полуслове. Будто властная незримая ладонь с размаху запечатала рот.

И все поменялось. Опять все поменялось. Будто проснулись Морские Короли. А от какого сна пробудились — не мне знать. У Лиаха глаза сделались осмысленно злыми, у Кеану — рассеянно любопытствующими.

— Фаннах? — переспросил я, пробуя на вкус незнакомое имя. — Это кто таков будет?

— Это, чтоб ты знал, — криво усмехнулся Лиах, — тот самый маг, которому я приказал тебя околдовать, похитить и ко мне доставить.

Кеану тихо фыркнул. Он не знал, что случилось между нами — не мог знать! — так ведь когда Боги ум раздавали, Кеану наверняка заявился одним из первых. А может, и первым. Он ведь из тех, кто всюду поспеть должен. Очень уж ему по молодости лет неймется. Нет, Кеану не составило труда догадаться, какая пакостная и стыдная тайна кроется за этими словами.

— Полагаю, ему недолго пришлось уговаривать тебя отдать такой приказ, — без тени сомнения заключил Кеану. — Фаннах — погань редкостная... но маг никак не из последних.

— Правильно полагаешь, — Лиах попытался зло скривиться, но гримаса вышла скорей досадливой. А потом он, к величайшему моему изумлению, полуотвернулся и слегка покраснел. Так он еще и краснеть умеет? Вот бы никогда не подумал.

— А ты-то его откуда знаешь? — обратился я к Кеану. — Чем этот ваш Фаннах еще знаменит?

Кеану задумчиво прищурился и ответил не сразу.

— Ну, если не считать того, что мы сейчас пользуемся его гостеприимством, — сообщил Кеану, небрежным жестом обводя камеру, — именно он меня на нож и толкнул.

Воспоминание вновь обдало мои руки кровью, но я постарался не вздрогнуть.

— Не меня ты хоронил, — тихо произнес Кеану, глядя Лиаху прямо в лицо. — Бедолагу какого-то с моим лицом. И не диво, что Фаннах вокруг тебя вертелся. Стоило бы тебе промедлить с похоронами, и лицо у парня сделалось бы свое. Такие заклинания дольше двух дней не держатся. От силы — три, и то если мастер опытный.

Теперь уже Лиах изо всех сил старался не вздрагивать. Кеану — ах ты, сопляк! Да, тебе скверно, тебе досталось не приведи Боги как, тебя здесь не сладостями кормили, тебе очень плохо — и тебе очень хочется излить, избыть, забыть свой ужас, свою боль, и ты вправе... но если ты и дальше будешь эдак вот резвиться, я тебе такого леща отвешу — враз плавники отрастут.

— Скажи лучше, как ты жив-то остался, — посоветовал я, чтобы отвлечь Лиаха: картина похорон стояла у него перед глазами настолько явственно, что я почти видел ее. — Я ведь тебя очень основательно убил.

— Заколдованным ножом? — вздохнул Кеану. — Ранил — да, всерьез. И крови из меня столько вытекло — я и знать не знал, что в человеке столько крови. А вот убить — это нет. Рана очень быстро затягиваться стала. Сама.

Ох, я дурак. Ох, и дурак же. И ведь не понял я тогда... а ведь крови и правда было много, слишком много — как же я не понял, что столько может нахлестать только из живого!

— У Фаннаха на меня свой расчет был, — пояснил Кеану. — Насколько я понял, заложник ему нужен был. На тот случай, если у него что не заладится.

— Прав он был, — одними губами, почти без голоса выдохнул Лиах. — Не заладится. Вот прямо сейчас и не заладится. Пусть он только нас навестит...

— Не навестит, — пообещал Кеану. — Его сейчас дома нет. Иначе мы бы тут разговоры не разговаривали. Он бы мигом здешние безобразия учуял. Вроде вот как я его отсутствие чую.

Зарешеченный квадрат света сделался узким и стройным, а потом и вовсе погас: одна из стен наползла-таки на факел. И в камере стало как-то удивительно тихо и... да, уютно. Золотистый огонек, рожденный пальцами Кеану — теплый такой свет, словно свечу кто затеплил. И мы втроем сидим в круге света и переговариваемся — негромко так, по домашнему... а, проваль — все-таки я умом тронулся. Молодец, Младший Патриарх. Ум ведь тебе вовсе без надобности. Раз уж ты от ума своего в этакую дыру угодил — точно без надобности. Мы ведь пойманы здесь. Пока стены не закончат свою жуткую работу, нам отсюда не выйти. А тебе, Дайр Кинтар, уютно, видите ли.

— А когда стены эти сомкнутся, — спросил я, — что будет?

— Ничего, — махнул рукой Кеану. — Сожрут друг друга и исчезнут. Скоро уже.

— Это хорошо, — с облегчением пробормотал я. — Драпать отсюда пора, покуда хозяин не вернулся.

— Вот уж нет, — возразил Кеану. — Наверх нам идти надо. Туда, где он причиндалы свои держит. Может, и успеем опередить его.

— Чего ради? — приглушенно взвыл Лиах. — Совсем ты на магии своей помешался! Инструменты ему подавай!