«Паралитики власти» и «эпилептики революции»

Тайному советнику Александру Михайловичу Максимовскому было тогда 46 лет. Он окончил юридический факультет Харьковского университета, служил в министерстве народного просвещения и государственной канцелярии, а затем перешел в систему министерства юстиции. Первое время был помощником начальника главного тюремного управления, а в феврале 1906 года возглавил это ведомство.

Современники отмечали, что он был человек мягкий и сердечный в личном общении, но твердый, когда дело касалось выполнения служебных обязанностей. Этого же он требовал и от своих подчиненных. На предложения несколько смягчить положение политических заключенных он неизменно отвечал: «Тюрьма есть тюрьма». Когда же ему напоминали, что такая твердость может послужить поводом к покушению на его жизнь, он говорил: «Если по соображениям личного свойства люди станут уходить с возложенных на них постов, то кто же будет служить России?»

В понедельник, 15 октября 1907 года, в главном тюремном управлении был приемный день. Около двух часов в здание управления, расположенное на углу Греческого проезда и 7-й Рождественской улицы, в числе других посетителей, вошла молодая женщина. Она подошла к сидевшему за столом курьеру и попросила доложить о ней А. М. Максимовскому. Чиновник не решился беспокоить начальника и пригласил дежурного инспектора Огнева. Тот внимательно выслушал женщину и дал ей необходимые разъяснения. Но она продолжала настаивать на том, чтобы ее непременно принял начальник управления. «Я знаю, что Александр Михайлович человек очень гуманный, — сказала она. — 

Он не откажет в моей просьбе». Огнев вынужден был доложить о настойчивой просительнице Максимовскому. «Передайте, что я ее приму, как только освобожусь. И пригласите ее в приемную перед моим кабинетом», — распорядился он.

Ждать женщине пришлось довольно долго, но она сидела спокойно и терпеливо. Наконец, часов в пять вечера в приемную вышел Максимовский. Женщина поднялась ему навстречу. «Какое у вас ко мне дело, сударыня?» — мягко спросил Максимовский.

«Я хотела бы обратиться с просьбой

…» — начала женщина, но, не закончив фразу, вдруг резко вскинула правую руку. Прогремел выстрел. Максимовский сделал шаг вперед и упал на пол, обливаясь кровью.

Женщина повернулась и спокойно вышла в зал. Оказавшийся там начальник Богородицкой уездной тюрьмы Колтынин-Сухонин, услышав выстрел и увидев идущую прямо на него женщину с браунингом, подскочил к ней и пытался схватить за руки. Она успела произвести еще пять выстрелов, не причинивших, впрочем, никому вреда. Сбежавшиеся на выстрелы сотрудники управления задержали и обезоружили террористку.

Не приходя в сознание, А. М. Максимовский умер на операционном столе.

В главное тюремное управление немедленно приехали генерал-прокурор И. Г. Щегловитов, вице-директор департамента полиции П. Г. Курлов, прокурор С.-Петербургской судебной палаты П. К. Камышанский, градоначальник генерал-майор Д. В. Драчевский, а также другие прокурорские и полицейские чины.

Задержанная категорически отказалась называть свое имя. Она лишь сказала, что является членом Летучего боевого отряда партии социалистов-революционеров и убила Максимовского по приговору своей партии.

При обыске у нее был обнаружен еще один браунинг с полным комплектом патронов, а также небольшой, наполненный неизвестным веществом мешочек, от которого в карманы платья тянулись шнурки. Прибывшие специалисты установили, что это было взрывное устройство новейшей конструкции с большим количеством экстрадинамита.

Вскоре выяснилось и имя террористки. Это была уфимская мещанка Е. А. Рагозинникова. Следствие и суд не заняли много времени. Арестованная вела себя мужественно, от дачи показаний она категорически отказалась. В одиночной камере, куда ее поместили, пела революционные песни.

Утром следующего дня ей вручили обвинительный акт, а уже в три часа дня она предстала перед военно-окружным судом. Весь процесс занял не более часа. За принадлежность к преступному сообществу и убийство начальника главного тюремного управления Максимовского мещанка Е. А. Рагозинникова была приговорена к смертной казни через повешение. Она спокойно выслушала приговор, низко поклонилась судьям… и рассмеялась.

В тот же день она была казнена.

Приговор генерал-прокурору

Поверхностно проведенное следствие и стремительная расправа с террористкой не дали возможности выяснить всех обстоятельств покушения. А как оказалось впоследствии, Летучий боевой отряд готовил в тот день целую серию террористических актов, в том числе и в отношении генерал-прокурора И. Г. Щегловитова.