Я взял бутылку, проверил ещё раз, заряжен ли пистолет и нехотя пошёл в прихожую, принимать гостей. Идти было невероятно сложно, будто я брел по грудь в воде, воздух словно отталкивал меня прочь от выхода. Комната тоже плыла, шаталась и кренилась, я лишь пытался устоять на ногах в этой качке, как бывалый пират. Каждый шаг давался с трудом, меня тянули обратно на кухню мой инстинкт самосохранения, трусость и пьяный глас разума. Но им было меня не отговорить, я собирался переступить порог и противостоять чему бы то ни было с той стороны.
Удар повторился, ещё сильнее предыдущего, затряслись стены, закачалась лампа на потолке, задребезжали стаканы на кухне. Я чуть было не упал, налетев плечом на шкаф, но выстоял и в этот раз. Может это землетрясение?
Нет, на этот раз удар был более требовательным, более строгим. Как приказ конвоира, что сопровождает пленного на плаху, подгоняя дулом ружья. Шагай! Вперед!
Хотя я и пытался размерять каждый шаг, ступая ловко и тихо, как ниндзя, пространство прихожей и покачивающийся стиль пьяного мастера помешали мне подкрасться к двери бесшумно. С кряхтением и руганьем я замер у входа, вглядываясь в черную окружность дверного глазка. Ничего не было видно, мрак. Ну а чего я ожидал?
Я снял цепочку, повернул ключ, взялся за ручку…
Взвел курок, медленно приоткрыл дверь, выглядывая в коридор.
Напротив стоял мужчина в темно-зеленом дождевике, как у меня. Он натянул капюшон посильнее и наклонил голову, так что лица его было не разглядеть. Под ним была лужа натекшей с одежды воды, но он этого будто и не замечал, застыв на месте, словно монолит.
– И что ты здесь забыл? – Спросил я, засовывая в щель пистолет и наводя его на незнакомца. Руки подрагивали, но он стоял совсем рядом, я был уверен, что не промахнусь.
– Домой пришёл. – Ответил он и посмотрел на меня.
Это был я, без кожи на лице.
Я увидел собственные изуродованные черты, оскальпированный череп с голыми мышцами на нём, что шевелились когда открывалась безгубая челюсть. Один глаз вывалился из проёма и болтался на тонком жгутике-нерве где-то, где должна была быть щека, второй был залит кровью, что струилась из разреза на лбу.
– Не волнуйся, так даже лучше. Всё в приятном, розовом цвете. – Сказал он и сделал попытку улыбнуться.
Тонкие мускульные полоски заиграли, как переплетенные между собой черви, скуловые мышцы разошлись врозь в оскале, брызгая кровью на стены. Сердечный ритм опять затрепетал, как крылья бабочки, в глазах потемнело, горло перехватило, сжало невидимой перчаткой.
Я ведь понимал, что не встречу тут ничего хорошего, на уровне подсознания я был готов к самому невероятному повороту, но встреча оказалась слишком неожиданной даже для меня. Если бы у него не было головы, если бы тут стоял зомби, я не был бы так ошарашен, шокирован, так напуган, как сейчас. Хоть он и имел схожие со мной черты, в нем не было ничего человеческого, ничего реального, что можно было осознать или принять. Ничего нормального.
Я отшатнулся от призрака прочь, хлопком закрыл спасительную дверь, защелкнул замок и сполз по стене, на большее сил не хватило. Я уперся плечом в преграду, что отделяла меня от монстров в коридоре, тонкий барьер между моей ещё знакомой квартирой и хаотическим сумасшествием. Дотронулся до щеки, на пальцах остались кровавые разводы, видимо, брызги попали на лицо.
Теперь я прислушивался, приложив ухо к замочной скважине, ожидая новых атак, но в коридоре было тихо, как в могиле. Морок исчез, но надолго ли? Конечно же, придет другой. Сколько я ещё выдержу? Мой рассудок дал трещину, через которую потихоньку просачивались остатки моей выдержки. Надежда была только на часы, которые показывали половину пятого утра. Нужно было выдержать ещё час, может, полтора.
За дверью что-то шевельнулось, тихо прошелестело по коридору, цепляясь за ковер острыми когтями, этот шорох проносился дуновением в звенящей тишине. Тихо урча, нечто замерло напротив соседской квартиры, а потом вернулось обратно к номеру 86.
Поступь отражалась от стен, как от мембраны, сливаясь с шумом артериального давления. Я считал его шаги, пока они приближались ко мне.
Два шага, три, ещё один, ещё два, итого шесть, уже девять…
Я сбивался, и неудивительно, ведь у него было больше ног. Четыре или шесть, понять было сложно, двумя конечностями оно почти всегда наступало одновременно. Оно перебирало ими медленно, но по очереди, кроме задних двух, и представить как оно может выглядеть я не мог. Наверное, как насекомое, как гигантский кузнечик, или сороконожка, что может быть хуже огромной сколопендры, верно?
Только вот, насекомые не дышат, так? У них легких нет. А эта тварь дышала.
Она остановилась за дверью и тяжело, и сипло отдувалась, пыхтела в мою сторону. Слабый ветер, с запахом тухлой воды и, почему-то вареных яиц. Я же, в свою очередь, старался не дышать, чтобы оно меня не услышало.