Паразиты Сознания (СИ)

- Папочка, не плачь - я живой и буду жить вечно. Я люблю тебя с мамкой и никогда не оставлю вас. В мыслях всегда буду с вами, но приходить больше не смогу. Я очень рад, что выполнил задуманное дело - спас родного папочку от смерти. Остальное для меня не так важно. Даже моя жизнь рядом с вами. Главное то, что вы будете помнить обо мне, всегда. И в моменты воспоминаний я буду рядом с вами. А теперь мне пора уходить. Поведай мамке Алесе - она тоже расскажет тебе обо мне. Прощай, дорогой папочка! Больше мы не увидимся. Я хочу тебя обнять, теперь это уже не важно.

Умываясь слезами, я, как был - на коленях, раскинул руки. Василёк кинулся ко мне и обняв за шею, плотно прижался. У него было упругое, как воздушный шарик, тельце. Крепко, насколько было возможно, я прижал его к себе и, положив голову на плечико малыша, зарыдал ещё громче. Меня поразили слова сынка: "Прощай, дорогой папочка! Больше мы не увидимся. Я хочу тебя обнять, теперь это уже не важно". На меня навалились неизведанные доселе, непередаваемые чувства. Хотелось плакать от восторга и выть от бессилия что-либо сделать при этом. До меня дошло, что обнимаю свою кровинку в первый и последний раз. Я гнал эту мысль прочь, и мне казалось, что если не отпущу Василька, то он так и останется со мной. Это были самые блаженные минуты моей жизни. Какое это счастье - обнимать маленького сынка! Я был на "седьмом небе" и мне сдавалось, что теперь так будет всегда.

Вдруг, я с ужасом почувствовал, что тело

сынка, в моих руках, стало обмякать, как бы умирая. Я закричал:

- Сыночек, что с тобой? Тебе плохо?

А Василёк, молча, продолжая обнимать меня, становился всё более мягким. Его объятия слабели, изнемогали и вскоре я вовсе перестал ощущать их. Не стало моего сынка.

Я кричал в голос от невыносимого горя, рвал на себе одежду, катался по земле, но... исчез мой мальчик. Ушёл навсегда и больше не приходил ко мне....

...Когда я очнулся, рядом сидел он, - Василь указал на Петруся, - и тоже плакал. И

надо же такому случиться - близок конец войны, заканчивается стрельба и... трагедия семейного масштаба.

Я сокрушался! Ох, как я горевал! Сынок мой, единственный, погиб вместо меня! Я даже Богу кричал о том, что это неправильно: нельзя чтобы родители переживали своих детей.

После этой трагедии Петрусь сказал, что я постарел лет на десять.

Вскорости, мне пришло письмо от Алеси. Военная почта всё-таки нашла меня. Лучше бы я его не получал! Впервые, за всю войну, только последнее письмо дошло до меня. В нём она написала мне, что не уберегла нашего сыночка, Василька.

"...После "прощания" со мной, она забеременела и при немцах родила. Назвала в честь меня. Было голодно - Василёк был бледным, слабеньким. В чём только жизнь держалась! Он был странным: иногда лежал, оцепенев, уставившись в одну точку. Глядя на него, создавалось впечатление, что он отсутствует. В это время он ни на что не реагировал. Потом, уже подросший, говорил, что был с тобой, на войне. Вроде как заговаривался.

На пятом году заболел краснухой - лекарств после войны не было. Лечила, чем могла. Он был весь красненький и пламенел всё больше. Перед смертью - впал в забытье. Очнувшись, он, с большим трудом, сказал:

- Мамка, я папочку спас от смерти. Мне больно - я умираю. Живите, не забывайте меня... - и затих. Бредил он часто - всё про тебя говорил. А как-то, некоего Петруся вспомнил.

Похоронила я ненаглядного и опять осталась одна. От тебя писем нет - не знаю, что и думать? Живой, ли? Василёк всё время, говорил:

- Папочка живой, воюет, подбил много танков. У него за это даже награды есть. Не знаю почему? - но я верила ему - он так убедительно говорил...".

С войны я вернулся в конце сорок седьмого года. Алеся уже не ожидала увидеть меня живым. Первым делом попросил её рассказать о Васильке. Затем поведал про свои избавления, от смерти. Как, фактически, Василёк провёл через войну и вместо нас подорвался на мине. Алеся охала, заливалась слезами.

- Значит, он и вправду бывал с тобой? А я, после его рассказов, думала, что выдумывает он всё. Да как же это могло так быть? Как же он мог бывать и тут, и с тобой? И как он мог знать о том: где и что тебя поджидает?

- Было же, значит, так может быть! Душа его, наверное, приходила ко мне, а она всё знает наперёд!

- Любил он тебя сильно, Василь. Всё твердил:

"Папочка..., любимый... дорогой...".

- Вместо меня он умер. Пришёл, когда болел краснухой и подорвался на мине вместо нас. Он, когда появился - был красного цвета. Болел, значит. Мне иногда думается, что если бы он не подорвался, может и остался жив. Какая душа смогла бы пережить такое? Чёрт нас дёрнул лезть за этими китайцами! Не пошёл бы, может по-другому бы вышло!

- Что, ты, Василь, они тоже люди.

- Людишки трусливые они! Их вон сколько, но не полезли выручать своих. А русский дурак, иди! Ладно, что говорить - нет нашего сынка!"

Василь, всхлипывая, замолкнул. Со слезами на глазах молчали и мы. Что тут говорить? Никакие слова утешения не помогут родителям, потерявшим своего ребёнка, да ещё при таких обстоятельствах.