Парень для «Sекса»

– Дим, ты точно со странностями. Как ты себе это представляешь, вообще? «Теть-Занноська, вас Димоська меня тлахнул! И дазэ не до дому не пловодил! Я под доззем шла!» и она такая, со стула в обморок: «Не проводил до дому? О, господи! Моя сын не джентльмен!»

Какое-то время он таращился на меня, выпученными глазами. Губы то и дело вздрагивали, обнажая то верхние, то нижние зубы, но ничего подходящего ему на ум не пришло.

– Что у вас с Максом? Насколько громко мне извиниться за то, что произошло?

– Тебе с чего извиняться? Ты спросил, он соврал.

– Технически, мы с тобой флиртовали.

– Он думает, ты меня продвигаешь, потому что я с тобой сплю. Так что, технически, пусть сам извиняется.

Кан слегка подумал, покрутил мысль туда-сюда. Затем махнул на меня рукой.

– Да кстати, все хотел спросить, забываю: а почему ты – Лена? Или, это что-то ужасно личное?

Я хмуро шмыгнула носом. Хотела правду сказать, что хотела вернуться к Скотту, но что-то подсказывало: нельзя. Надежда опять начищала крылья. Я знала Димину мать. Если она сочла меня достойной невесткой, он никуда не денется. Главное, не косячить.

– Я думала, – ответила я, – что тогда, в Сеуле, прикончила эту телку. Ну, ту… Вчерашнюю. Свету. Я боялась, что меня посадят в тюрьму.

Он промолчал и я осмелилась поднять взгляд. Дима был в ступоре, чего с ним не случалось с тех пор, как мы возобновили знакомство.

– И все? Почему ты мне не рассказала? Господи… Ведь я тебе не чужой!

Я всхлипнула. Закрыла рукавами лицо.

– Да уж, весь свой, в доску!.. Ты даже не веришь, что на меня негр напал, хотя сам видел, с какой рукой я приехала.

– Я был уверен, ты огребла от Скотта. Ты далеко не первая, уж прости, с кем он в любовь играет!..

– Ты просто не можешь поверить, будто другой мужчина видел меня достойной любви. В твоих глазах я – шлюха и интриганка. В твоих глазах, я этого заслуживаю… Ну, так вот, Скотт видел меня иначе! Он видел во мне девочку, на которую напали. И тех людей вокруг, что считали меня шлюхой. Как ты! Можешь считать свою мать занудой, которой хочется внучеков, но она знает, как я тебя любила. Но ты никогда не верил тем, кто любит тебя. Скотт верил!

Дима вспыхнул под моим взглядом и на какое-то мгновение в его лице проглянул тот, прежний Дима. Если мальчик, который был женат на Оксанке, на самом деле был мертв, то сейчас он восстал, чтобы покраснеть и заткнуться, крепко сжав губы.

Моргнул виновато, скривился и вновь исчез; словно отошел от окна, вернулся на дно души.

– Ангела… Лина, посмотри на меня. Послушай… Мне нет оправдания, знаю, – слова сочились из его рта и капали на линолеум, как капли крови. – Я не могу пить… Дико туплю, когда пьяный, а я был пьян. Я поступил тогда, как мудак…

По его тону можно было решить, то был единственный случай. Лично мне, да и Ирке с Бонечкой, всегда казалось, что поступать, как мудак – это его естественное состояние. Как полет для орла, как убийство для леопарда. Но Дима явно считал иначе и я не осмелилась ему возражать.

– Господи, мать умерла бы, если бы знала…

Мучимый своими мыслями, Кан отошел к окну. Его плечи четко обрисованные мягкой тканью, были напряжены. Мускулы чуть подрагивали, словно он то и дело их напрягал.

– Я ничего ей не говорила, – сказала я, – не бойся.

Дима яростно обернулся через плечо.

– Я не боюсь своей мамы! – прорычал он. – Ты ебанутая?!

– Ты не мог бы… хотя бы три минуты не оскорблять меня?!

Дима выдохнул, словно перезагружая систему и принялся расхаживать взад-вперед. Вцепившись пальцами в свои, всегда безупречно уложенные волосы, он в самом деле выглядел, будто бы он старается.

– Мне даже просто находиться рядом с тобой – уже непереносимо!

– Это ты за мной бегаешь, а не я!

Дима снова взбесился.

– Я за тобой бегаю?! Я?!! Да кто ты такая, мать твою, чтобы я за тобой бегал?!

– Твоя будущая жена! – не сдержалась я.

– Да я скорее на Поповой женюсь! – рявкнул он. – Тоже блядь, только честная!

Меня буквально подкинуло; кофе пролился на халат. Видимо, Дима думал, что его крик оказывает терапевтическое воздействие, потому что искренне растерялся, увидев страх. Я расплакалась.

Он умолк, опустив глаза.

Постояв, зацепился взглядом за мокрое кофейное пятно на моем халате и тут же нашел, чем заполнить миг. Схватил со стола рулон полотенец и оторвав от него кусок, подошел ближе. На щеках проступали пятна.

– У меня было всего два мужчины, Скотт и Максим, ты понял?! Два!

Кан вдруг как-то странно переменился в лице.

– Прости меня, – пробормотал он, присаживаясь на корточки и промокая пятно от кофе.

У меня опять защипало в носу. Я вспомнила Мокхпо, разговор по душам с Кристиной. Ее слова: «Мне очень жаль, если он тебя трахнул, но, Лина… Ты сама его спровоцировала. Ты сама к нему приставала…».

– Забей, – сказала я, рукавом вытирая слезы. – Это старый халат, он все равно мне не нравится.

Он усмехнулся грустно, наклонил голову и молча поцеловал мою руку. Шрам на запястье… Словно всю душу вкладывал в движение губ.

– Я обещаю, я выясню, где этот кретин сидит и посмотрю, что я могу сделать.