Парень встретил парня

Лишь когда оказываюсь наедине с собой – и получаю сенсорный перерыв, – меня осеняет колоссальность случившегося. Две минуты назад я целовал Ноя, а он в ответ целовал меня. Сейчас он в гостиной с моим отцом. Парень, которого я хочу поцеловать снова, ждет, когда моя мама подаст блинчики.

Крыша едет, но я должен с этим бороться.

Я нахожу старый термос с «Далласом» и ставлю букет в него. Цветы выгодно подчеркивают оттенок глаз Шарлин Тилтон[28]. Этот термос – реликт раннего этапа нескончаемого романа моих родителей.

Цветы пристроены, и мне становится немного спокойнее. А потом из гостиной доносится папин голос.

– Смотри, какие широкие у него здесь бедра!

Ой, нет! Наш фотоалтарь. Как я мог забыть?!

В самом деле, вернувшись в гостиную, я обнаруживаю Ноя обрамленным рамами – историей моего превращения из плюшки в циркуль, потом в рельс, потом снова в циркуль, и все на протяжении пятнадцати лет.

К счастью, обсуждаемые широкие бедра оказываются на фотке, где мне шесть месяцев.

– Блинчики почти готовы! – кричит мама.

Мы направляемся на кухню. Папа уходит первым, и я улучаю секунду наедине с Ноем, который выглядит абсолютно довольным.

– Все в порядке? – спрашиваю я.

– Я отлично провожу время, – заверяет он.

Я в курсе, что жизнь чужой семьи всегда занятнее собственной, но не привык к тому, что в качестве чужой рассматривают мою семью.

– Штаты или страны? – спрашивает папа, когда мы переступаем порог кухни.

– Сами догадаетесь, – отвечает мама.

Не знаю, почему меня это удивляет. Наверное, в присутствии Ноя я жду от родителей нормального поведения, отлично понимая, что это редкость. Когда мама печет блинчики, они, как правило, в форме штатов или стран. Так я выучил географию. Если это кажется странноватым, подчеркну, что речь не о лепешках, которые, когда прищуришься, напоминают Калифорнию. Нет, речь о побережьях, горных цепях и отметинах-звездочках на местах столиц. Поскольку моя мама зарабатывает сверлением зубов, она сама педантичность. Мама может начертить прямую линию без линейки и сложить салфетку, добившись идеальной симметрии. В этом я совершенно на нее не похож. В большинстве случаев я чувствую себя леворуким. Линии у меня кривоваты, соединены не те точки.

Джони твердит, что это неправда. Мол, леворуким я себя называю, потому что чувствую: во мне развивается мамина педантичность. Но поверьте на слово: мне в жизни не испечь два отдельных блинчика, которые состыкуются так, как мамины Техас и Оклахома.

Мои родители украдкой поглядывают на Ноя. Ной украдкой поглядывает на моих родителей. Я в открытую наблюдаю за каждым из них. Всех все устраивает.

– Давно ты живешь у нас в городе? – совершенно непринужденно спрашивает Ноя папа.

Тут на кухню врывается мой брат, оставляя за собой шлейф теннисного пота.

– Ты кто? – спрашивает Джей, поливая сиропом Миннесоту.

– Ной.

Классно, что он не вдается в подробности и не добавляет «Рад знакомству», не убедившись, что так оно и есть.

– Еще один гей-бой? – спрашивает меня брат, потом вздыхает. – Боже, ну почему ты не притащишь домой красотку-десятиклассницу, чтобы втрескалась в меня без памяти?! У тебя что, смазливых подружек нет? Косорылая не в счет. (С Джони Джей знаком давно; она зовет его Туполобым.)

Не успеваю я отреагировать, вмешивается Ной.

– Я собирался свести тебя со своей младшей сестрой, – заявляет он. – Но ты только что упустил свой шанс.

Джей перестает жевать и замирает, прежде чем схватить блинчик-Арканзас.

– Так она красотка? – уточняет Джей. – Ну, сеструха твоя?

– Сногсшибательная, – заверяет Ной. – Правда, Пол?

– Ага, я чуть шею не свернул, глядя на нее, – поддакиваю я. – А ведь девчонки мне в этом смысле не очень.

Джей одобрительно кивает, тычет в оставшийся блинчик пальцем, и мама хлопает его по руке лопаткой. Папа смотрит то на меня, то на него, гадая, почему у него два сына, между которыми он как между двух огней.

Наконец Джей начинает рассказывать о тренировке, и мы с Ноем получаем возможность попробовать нашу съедобную страну. Мама интересуется, не желаем ли мы добавки – «Я Канаду испеку, если хотите», – но мы оба отказываемся.

Мы готовы пойти погулять.

– Я хочу с ней познакомиться! – кричит мой брат, когда, горячо поблагодарив мою маму, мы направляемся к входной двери. Лишь секунду спустя я догадываюсь, что речь о сестренке Ноя.

Мы смеемся над этим, убегая прочь по дорожке, что тянется от нашего крыльца.

– Куда теперь? – синхронно спрашиваем мы друг друга, потом оба мнемся – ни ему, ни мне не хочется отвечать первым.

Наконец мяться становится невмоготу.

– В парк, – снова синхронно отвечаем мы.

Это так здорово!