Парфюм. История ароматов XX века

Если мы попытаемся понять, что заставило парфюмеров выпустить такой странный аромат, нам стоит обратить внимание на интерес к «шотландской традиции», возникший в 1930-х годах, и романтике ткачей и винокуров, живущих во враждебных и примитивных условиях на Внешних Гебридах. Журнал Life в 1939 году поместил фоторепортаж о твидовой компании Харриса (Harris Tweed Company), хвастаясь тем, что твид перестает быть тканью для повседневной одежды и превращается в ткань для вечерних туалетов. Репортер напомнил об обонятельных свойствах ткани: «Поскольку при его производстве используются лишайники с едким запахом и корни трав, дым от торфа, огонь и вода, легенда гласит, что корову обязательно привлечет запах подлинного твида Харриса, и она подойдет, чтобы лизнуть ткань». Возможно, эти характеристики вдохновили парфюмеров Lenthéric при создании композиции аромата (они даже раздавали бесплатные твидовые сумки с каждой покупкой, чтобы усилить связь). Звучит восхитительно, но возникает вопрос: не рискует ли та, которая «носит» парфюм Tweed, оказаться в окружении стада коров с высунутыми языками?

Tweed, который продается до сих пор, нуждается в возрождении. Во время последней крупной рекламной кампании в 1980-х годах его продвигала модель, игравшая роль незамужней тетушки на свадьбе: «химия» на волосах, блузка из полиэстера с воротником-бантом и безвкусный наряд. Эта история не для парфюма Tweed. Это аромат для открытых пространств, если только коровы будут держаться на приличном расстоянии.

Blue Grass

Elizabeth Arden, 1934

Лошадиный парфюм

После попоек и кутежей эры джаза наступает время очищения на ферме здоровья, новинке 1930-х годов, с устрашающим количеством клизм. Курорт назывался Maine Chance и был сельским домом предпринимательницы Элизабет Арден (Elizabeth Arden), находящимся в Маунт-Вернон, штат Мэн. В 1933 году она превратила этот дом, обшитый желтой вагонкой, в первый в истории СПА-курорт, и он стал образцом для сотен подобных заведений.

Салоны Арден с красными дверями, которые располагались по престижным адресам (Пятая авеню и Бонд-стрит), регулярно посещали обеспеченные дамы, но в Maine Chance следовало приезжать летом, чтобы «подзарядиться». Необходимость такой поездки проиллюстрировал журнал Vogue в 1933 году, который описывал утомительный характер «активной жизни». Она «достигла такого нервного напряжения за последние несколько лет, что лишь немногие могут выносить ее долго». Журнал поощрял читательниц делиться с редакцией заветными адресами сельских уголков. Миссис Руперт Кохрейн Кинг рассказала об удовольствиях жизни на ранчо в Джексон-Хоул, штат Вайоминг:

«Вы весь день ходите в одежде для верховой езды или любимых джинсах, вечером при необходимости надеваете чистую сорочку. Можно ездить верхом или на автомобиле, ловить рыбу, плавать, устраивать пикники, барбекю, ездить на родео». Другие отдавали предпочтение Аризоне или Хэмптону, но Maine Chance считался убежищем от всего этого. Четыре года спустя уже признанный курорт удостоился статьи в том же самом журнале: «В сибаритской обстановке вас тренируют так же сурово, как любого спортсмена».

Пребывание в Maine Chance кажется одновременно райским и адским, это своего рода место для релаксации, похожее на современные оздоровительные центры наподобие австрийской Mayr Clinic. Гости жили в хижинах, набитых средствами от Elizabeth Arden. Расписание клиенты узнавали утром, чтобы у них не было времени мучиться принятием решения. Оно включало в себя массаж, ходьбу, плавание, бадминтон, верховую езду и, разумеется, очищение кишечника. Был даже кабинет солнца с раковинами каппа с Филиппин. Еда, приготовленная терапевтом Бенджамином Гейлордом Хаузером, включала в себя питательные мясные бульоны в термосах. Ее возили за клиентами на тележках. Неприятной частью отдыха была необходимость носить не позволяющие хмуриться пластыри днем и специальные повязки для лица ночью.

Восстановительный эффект одной-двух недель в Maine Chance описывали с восторгом: «Вы видите озеро, мерцающее у подножия холма. Вы чувствуете, что жизнь начинается вот с этой самой минуты, сколько бы вам ни было лет». Именно этот эффект гало, оздоровление от пребывания на свежем воздухе и на открытом пространстве, перешел в парфюм Blue Grass, аромат-бестселлер для богатых на протяжении более тридцати лет. Возможно, Арден предполагала своими ранними парфюмами проложить путь в культуру красоты богатого общества Нью-Йорка (к примеру, намного позже были выпущены ароматы Red Door и 5th Avenue). Но Элизабет, может быть, вопреки своей интуиции выбрала Blue Grass как прославление своего любимого Кентукки и его культуры верховой езды. Она была без ума от лошадей, впоследствии стала владелицей собственных конюшен и выиграла Кентуккийское дерби в 1947 году.