Пари (СИ)

Если бы стрелка на часах не убежала так далеко, я бы даже поспорила, что меня опять беспокоит банк по поводу очередных отмененных платежей. Хотя, клянусь, я уже почистила все свои возможные и невозможные подписки! Как, оказывается, много денег утекает на разные мелочи (ну, и не очень мелочи), которые просто списываются со счета раз в месяц, и их как будто нет, но как только на эти счета перестают поступать средства — за голову хватаешь, сколько и на что уходит.

— Меня зовут Татьяна Александровна, я хозяйка фабрики «Флопп».

— Ну слава Богу! — вырывается из моего рта и я устремляю глаза к нему. — Наконец-то хоть какая-то реакция, а то я уже начала думать, что вы там все вымерли!

— Виктория Николаевна, мне рассказала о вашей проблеме, — все тем же степенным голосом продолжает она. — Точнее, мы переслушали все ваши сообщения, начали разбираться и, боюсь, я ничем не смогу вам помочь.

— Подождите! Стоп! — Моя радость была слишком короткой, поэтому приземление на грешную землю буквально стоит мне острого укола боли в затылок. — Что значит «не сможете помочь»? Это ваша прямая обязанность заниматься решением таких вопросов! Я заплатила и…

— Дело в том, что никакой Дианы в штате наших менеджеров нет, — перебивает моя собеседница. — И никогда не было.

Я смотрю на сложенную на кровати гору одежды, которую приготовила в поездку и она вдруг начинает расплываться перед глазам, превращаясь в одно сплошное грязное пятно. Ноги подгибаются и я только чудом успеваю схватиться за край стоящего посреди комнаты стола и просто сажусь на пол.

— Это шутка, да?

— Уверяю вас, я не привыкла шутить такими вещами, когда меня обвиняют в том, что моя фабрика, получив большую сумму денег, уклоняется от выполнения обязательств по договору.

— Ей лет двадцать, она с меня ростом… То есть, примерно метр шестьдесят, худая, темное каре, гладкие волосы и она носит очки, и…

— Виктория Николаевна, послушайте. — Моя собеседница тяжело вздыхает, как будто все, что она сказала до этого было просто прелюдией к «основному блюду», гораздо более мерзкому на вкус. — Так уж сложилось — не знаю почему, но в этом точно нет злого умысла — что на нашем производстве нет сотрудников младше сорока. Не то, чтобы это какое-то обязательно условие — просто так получилось. Мы маленькая фабрика, у нас весьма скромные швейные возможности и ничего претенциозного мы точно не отшиваем. Кроме того, производство только набирает обороты, что связано с некоторыми накладками, поэтому сейчас мы сотрудничаем с ограниченным кругом постоянных клиентов, чьи запросы весьма традиционны — работа для медицинских сотрудников, униформа, передники для кофеен. Сами понимаете, что…

— Но Диана…! — в отчаянии вырывается у меня, но мозг тормозит фразу на подлете.

Просто какая-то часть меня все еще пытается найти во всем этом какую-то лазейку.

— Никакой Дианы среди сотрудников нашей фабрики нет, Виктория. Я не знаю, сколько еще раз вам это повторить, но если вдруг у вас есть какие-то сомнения на этот счет — вы всегда можете приехать и лично в этом убедиться.

— Хорошо, допустим, — я пытаюсь выдыхать через нос, как учили на каких-то курсах по связи со Вселенной (господи, я правда училась всему этому?!), но это абсолютно никак не работает. — Я разговаривал с вашим сотрудником, кажется, он назвался Николаем. Он уверил меня, что разузнает про мой заказ. Если никакой Дианы не существует — почему он не сказал об этом сразу?

Я чувствую легкий маленький триумф — если вдруг эта женщина водит меня за нос, чтобы как-то загладить свой просчет (например, что они просто потеряли мой заказ), то этот аргумент должен вывести ее на чистую воду.

— Послушайте, Татьяна… простите, не запомнила ваше отчество, я сама работаю с людьми и знаю, что человеческий фактор имеет свойство ломать даже идеально отлаженные схемы. Если мой заказ по по какой-то причине просто где-то потерялся — я все понимаю. Я даже готова подождать… какое-то время и не предавать ситуацию публичной огласке.

Хотя на самом деле, конечно, обязательно предам, как только получу свои тапули! Такие вещи нельзя умалчивать. Но сейчас я готова пообещать все, что угодно, лишь бы мои деньги не оказались в руках мошенницы.

— Виктория Николаевна, я ведь вам уже все сказала. — Моя собеседница вздыхает и в ее голосе проскальзывают нотки раздражения. — Никакой Дианы в штате моих сотрудников нет и никогда не было. Да, у нас действительно есть сотрудник с таким именем, но он работает около трех недель, еще на испытательном сроке и скорее всего абсолютно не владеет информацией. Он ведь не сказал вам ничего конкретного, насколько я понимаю? Просто пообещал разобраться.

Перед моими глазами снова начинает расплываться грязный калейдоскоп картинок, состряпанный моим мозгом буквально из всей безобразной обстановки этой ужасной квартиры.

Телефон вываливается из рук и скоро в нем так же стихает голос Татьяны.

Боже, и это тоже происходит со мной?