Читаем Пари за гранью бытия полностью

– Знаете, Александр, чтобы не остаться в ваших глазах ущербным или морально опустившимся человеком, я всё-таки позволю себе закончить свой рассказ о женщинах. Не откажете мне в такой любезности?

В голосе нового знакомого звучала ирония. Сашка это заметил, но кивнул, стараясь продемонстрировать снисхождение.

– Надеюсь, информация окажется для вас полезной! – объявил Стас. – Так вот – женщины на этом курорте просто чудесные. Многие готовы броситься к вам в объятия буквально в первый же день знакомства. Не все, замечу! Многие. Этих многих надо уметь выбирать. Я езжу сюда постоянно, и каждый раз у меня новый роман. Такой всплеск чувств, заряд эмоций, что хватает потом на весь год, до следующего лета. Мне хочется жить, здешние женщины вселяют в меня такое желание. И никаких проституток, я вас уверяю! Никаких денег, всё по-честному!

– По-моему, здешние женщины вселяют в вас не жажду жизни, а сексуальное желание, – хмыкнул Сашка.

– Конечно, сексуальное желание! – Мужчина и не думал отрицать. – Именно сексуальное! А секс есть жизнь. Эти два понятия взаимосвязаны, разве не так? Если в жизни нет секса, то для чего тогда жить? Вот вы разве живёте для чего-то другого? А? Расскажите.

– Я не готов ответить, – пожал плечами парень. – Не знаю.

– Ну да, – закивал Стас. – Вы ещё слишком молоды, чтобы знать ответ на этот вопрос. А вот я для себя уже давно решил, что живу исключительно ради секса. И нисколько этого не стыжусь, знаете ли, говорю прямо. Ну, может быть, и ради других удовольствий. Один мой знакомый – врач, профессор, преподающий в медицинском институте, – говорит так: «В жизни человека есть три физиологических удовольствия. Первое – поесть, второе – заняться сексом». А третье знаете какое?

– Поспать? – предположил Сашка.

– Не угадали! В туалет сходить! – Новый знакомый затрясся от смеха. – И я с ним полностью согласен! Но из трёх вышеперечисленных составляющих я отдаю предпочтение сексу. Это лучше, чем быть рабом своего желудка и, как следствие, унитаза. Да-с. А для чего ещё жить? Работать где-нибудь на заводе и приумножать чьё-то богатство? Чтобы этот кто-то наслаждался сексом вместо меня? Увольте. Для семьи и детей? Тоже не моё – я, знаете ли, не люблю детей. Я люблю женщин! Причем самая лучшая женщина угадайте какая?

– Какая?

– Новая! – захохотал Стас.

Сашка тоже усмехнулся.

– А теперь давайте вернёмся к началу нашего разговора, – почему-то шёпотом заговорил его собеседник, – и расставим все точки над i. У нас в стране сейчас демократия?

– Демократия, – ответил Сашка, не очень понимая, к чему клонит собеседник.

– Свобода слова? Свобода мысли? Свобода всего, не знаю чего?

– Ну да…

– Так почему же вы пытались осудить меня за то, что я всего лишь предположил – заметьте! – всего лишь предположил! – что я мог бы воспользоваться продажной любовью. А? – прошипел Стас, уперев в Сашку ледяной взгляд, от которого у того побежали мурашки по коже. – Если смысл моей жизни – секс, почему вы осуждаете меня за пути его достижения? Почему вы вешаете на меня ярлык ущербного и презираете за моральное падение?

Парень отстранился от собеседника и едва заметно поёжился.

– Непритязательный смысл жизни вы себе выбрали, – ответил он.

– Да? А кто это определяет? Вы?

– Общество.

– Откуда вы знаете, что думает общество? Вы у него спрашивали?

– Моральные ценности всем прививали ещё в школе. – Слова журналиста почему-то звучали как оправдание.

– В какой школе? Социалистической? Когда в головы вдалбливали, что надо жить и умирать ради Сталина и коммунистической партии?

– А вы считаете, детям надо говорить, чтобы они жили и умирали ради секса? – прищурился парень.

– Я считаю, что смысл жизни каждый выбирает себе сам! – поднял палец Стас. – И никто не вправе человека за этот выбор осуждать!

– Хорошо! – Сашке уже порядком надоела эта беседа. – Но платить деньги за секс всё равно позорно!

– Почему? Ведь ты его получишь! Хоть за деньги, но получишь! А иначе можешь вообще остаться ни с чем!

– Ну и пусть ни с чем! Унижаться за секс не стоит!

– Платить деньги – это унижаться?

– Да!

– А за что тогда стоит унижаться? – упорно допытывался новый знакомый.

– Ни за что не стоит! Что вы ко мне пристали? – Парень откинулся на спинку стула.

– Уверены?

– Уверен! И вообще, я вам уже достаточно сказал, отвяжитесь от меня!

– Понял! – Стас тоже выпрямился. – Вопросов больше нет. Ни за что не стоит унижаться. Хорошо. Посмотрим, как вы поведёте себя через некоторое время, мой друг. Куда вы придёте со всеми вашими принципами.

– Что? – переспросил Сашка. Но мужчина внезапно заговорил о другом.

– Вы знаете, Александр, сзади вас за столиком сидят две дамы, – произнёс он. – Одна из них просто поедает взглядом ваш затылок.

Парень растерянно оглянулся. Он ещё не успел переварить предыдущую тему и явно не понимал, о чём речь.

– Посмотрите на ту девушку за соседним столиком! – указал ему Стас. – У неё такой жаркий взгляд, обращённый на вас, а вы не замечаете.

– Да нет, я заметил… – пробурчал журналист. – Просто она не в моём вкусе.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза