Париж… до востебования

Клод словно помолодел, разницу почти что в двадцать лет я и раньше не чувствовала, а теперь он вообще стал вести себя как подросток. Он врывался домой с охапками цветов, с какими-то диковинными угощениями, которые покупал в самых дорогих гастрономах, мы ездили на плавучие дансинги в окрестностях Парижа, где он утанцовывал меня до упада, тащил на ночные прогулки по городу, рассказывая невероятно интересные истории о Париже и людях, которые когда-то жили в этом Городе. И, конечно, каждую ночь мы предавались любви и, лаская мое тело, он страстно шептал что любит меня, что я самая необыкновенная женщина на свете…

Я продолжала учебу, как самая прилежная студентка ходила на лекции и на работу в художественную галерею, где у меня была практика, сдавала экзамены и была полностью поглощена своими делами. Чем в это время занимался Клод я толком и не знала… Нет, я, конечно, знала, что он преподает, что занят исследовательской работой, к нам приходили время от времени его коллеги и друзья и в конце ужина за рюмкой коньяка они обсуждали научные проблемы. Я слушала вполуха, не слишком погружаясь с эти сферы. Иногда он уезжал в командировки, после которых обрабатывал данные, привезенные из экспедиций, что-то писал, публиковал отчеты, созванивался с кем-то, при этом закрывал дверь своего кабинета и говорил тихим голосом. Меня это не интересовало. Я не привыкла задавать лишние вопросы.

Однажды за ужином, Клод сообщил, что был у нотариуса и сделал завещание в мою пользу, открыл в банке счет на мое имя, а также оформил страховку своей жизни, также в мою пользу. Я удивилась, спросила зачем, но Клод сказал, что обо всем нужно беспокоиться заранее и он просто проявил предусмотрительность. Я решила, что в этой стране так делают все и не беспокоилась ни о чем. Естественно, деньги меня не интересовали, я доверяла своему мужчине. Я даже не подумала зачем все еще молодому, здоровому, полному планами мужчине вдруг приспичило писать завещание.

Как-то в начале мая мы, как это часто бывало при теплой погоде, неспешно брели по Парижу, обняв друг друга за талии. Погода стояла прекрасная, листья на деревьях уже полностью распустились, но еще не покрылись налетом пыли, город дышал свежестью, со стороны реки дул теплый ветер, солнце клонилось к закату, мой возлюбленный прижимал меня, шагая шаг в шаг со мной.

– Я скоро уезжаю, – внезапно сказал Клод, – надолго, на несколько месяцев. Еду один. Не хотел тебе раньше говорить, не был уверен, что получу визу.

– Куда? Опять в Африку?

– Да, туда. Там может не быть связи, труднодоступные места… местами ведутся военные действия, ну, ты понимаешь, племенные конфликты… Так что не беспокойся, если долго не будет вестей…

– Как не беспокоиться, – я высвободилась из его рук, – это ведь опасно. Клод, послушай, если там война, то может, ты подождешь, когда все утихнет? Не надо, милый, не езжай! Я боюсь за тебя!

– Да там все время что-то происходит. Это нормально, просто нужно быть осторожным, европейцев там не любят, это правда, но я говорю на диалектах местных племен, это упрощает мою миссию. Не беспокойся, не впервые…

Неожиданно я почувствовала, что Клод не в своей тарелке, хотя он возражал мне очень спокойно, говорил, как об обычной поездке, но что-то в его интонации и в том, как он пытался меня успокоить, меня насторожило. Я всем существом почувствовала опасность, но в тоже время понимала, что удерживать бесполезно – я не смогу его отговорить. Как я теперь жалела о том, что не расспросила, что не удержала, что я должна была узнать больше о той экспедиции.

– Милый, не понимаю, что за срочность и необходимость. Да хоть бы эти племена совсем друг друга истребили, какое нам дело! А это действительно нужно, ну, ехать туда? Что ты будешь там делать? И почему один? Ведь ты обычно так тщательно готовишься к экспедициям, набираешь команду, закупаешь оборудование, как-то уж больно внезапно …

– Это, действительно важно. Необходимо удостоверится кое в чем… Меня пригласили участвовать коллеги, это они заботятся об организации. А один, потому что команда уже ждет меня на месте и все уже готово для экспедиции. Не беспокойся, родная, я ведь бывалый путешественник.

Мужчина улыбнулся в ответ на мой встревоженный взгляд, поцеловал и крепче прижал к себе.

Через неделю я проводила его и стала ждать вестей.

Мне всегда было одиноко, когда Клод уезжал надолго. Дом казался пустым, мне не хватало его присутствия, того, как он будил меня по утрам, нежно целуя в затылок, запуская руки к ней под пижаму, повторяя, что пора просыпаться, что кофе остывает, что я могу опоздать на лекции. Я скучала по его голосу, по нашим разговорам, объятиям и ласкам в постели, словом, я тосковала и очень сильно его ждала.