Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Светские люди приходили в парижские кафе после одиннадцати утра – съесть плотный завтрак «с вилкой в руке», запить его чашечкой кофе с ликером, ромом, водкой и прочими крепкими напитками, обменяться сплетнями и слухами, обсудить политические новости. После этого они расходились, чтобы прогуляться по бульварам, побывать на бирже или в кабинете для чтения, а затем вернуться в кафе и пообедать перед вечерним посещением драматического театра или Оперы. Мервиль, один из авторов сборника «Париж, или Книга ста и одного автора» (1832), объясняет, почему, хотя обеды в кафе редко бывали вкусными, эти заведения все равно оставались популярны: «Хозяин кафе знает, что неожиданное происшествие может увлечь посетителей в другое место, и потому запасается провизией неуверенно, как бы нехотя; не стоит спрашивать у него того, чего хочется тебе; приходится довольствоваться тем, что имеется у него. Впрочем, вино в кафе всегда превосходно, а повара умелы. Главное же, что здесь ведутся такие интересные беседы и создается такая атмосфера, которой не сыщешь ни в одном ресторане. Вместо соуса любое блюдо здесь приправляется слухами, а ведь известно, что вкус зависит прежде всего от приправы».

Наконец, ближе к полуночи, побывав в театрах, завсегдатаи снова возвращались в кафе – не только поужинать, но и обменяться впечатлениями и новыми сплетнями, выпить шампанского или пунша.

В парижских кафе существовала своя «культура обслуживания». Постоянные посетители умели интерпретировать жесты слуг, непонятные новичкам. Самых экономных утренних посетителей (заказывающих только кофе с молоком) слуга встречал холодно и смахивал крошки со стола одним небрежным движением. Тот, кто заказывал кофе и булку с маслом, удостаивался двух движений полотенца, а заказавший кофе с рюмочкой имел право на самую тщательную уборку стола и три

движения полотенцем. «Таков тариф», – прибавляет Огюст Рикар, автор очерка в книге «Французы, нарисованные ими самими».

Американский путешественник Джон Сандерсон в 1835 году наблюдает следующую картину: «Войдя в кафе, вы видите где-нибудь в стороне усатого мужчину в белом переднике; изящно склонив голову, он предается чтению любимой газеты; это слуга. Позовите его один раз, второй, затем третий – после этого дама, восседающая за конторкой, позвонит в колокольчик и отвлечет слугу от его ученых занятий. Если вид ваш обличает особу из хорошего общества, дама за конторкой не позволит вам звать слугу больше двух раз, а расшитый жилет и бакенбарды вовсе избавят вас от необходимости звать слугу; он явится сам».

«Турецкое кафе» на бульваре Тампля. Худ. О. Пюжен, 1831

Парижские кафе имели свои особенности в зависимости от квартала. Кафе Пале-Руаяля отличались политизированностью завсегдатаев, кафе, располагавшиеся на бульварах, – роскошью убранства и щегольством посетителей, кафе Латинского квартала – подчеркнутой скромностью и простотой.

Кофейни бульвара Тампля, где было особенно много развлекательных заведений, выделялись прежде всего пестротой оформления. Это относится и к «Синему циферблату» (на углу улицы Шарло) и особенно к «Турецкому кафе», которое представляло собой настоящий караван-сарай в просторном саду, огороженном высокой стеной; там были выстроены беседки, увитые зеленью. По вечерам здесь устраивались иллюминации, проходили концерты; заплатив одно су предприимчивому парижанину, который выставлял на бульваре напротив «Турецкого кафе» ряды стульев, можно было слушать эти концерты, не входя внутрь. Само кафе было отделано «в турецком стиле», причем в данном случае под турецким следовало понимать не азиатский, «варварский», а соблазнительный и изысканный. По мнению «провинциала в Париже» Л. Монтиньи, далеко не все посетители «Турецкого кафе» могли оценить его утонченную роскошь. «Устарелым» клиентам из квартала Маре, которые любили порассуждать о политике за партией в домино, хозяин кафе отвел отдельный скромный зал и отгородил его большим зеркалом, чтобы гости, одетые по моде двадцатилетней давности, не смущали посетителей куда более модных и современных.

У каждого кафе был свой круг постоянных посетителей. А. Баржине писал в очерке из сборника «Париж, или Книга ста и одного автора»: «Парижанин, имеющий обыкновение посещать кафе, никогда не преминет ежедневно, в один и тот же час, независимо от сезона и погоды, посетить заведение, которое для себя избрал, и усесться на свое любимое место. Шляпу он вешает всегда на один и тот же крюк, трость оставляет в одном и том же углу. Ему нет необходимости делать заказ, поскольку слуга сам знает, что именно ему подать. Он всегда читает только одну газету, и всегда одну и ту же. Он не только приходит в кафе в определенный час, но и уходит оттуда всегда в одно и то же время, так что ни прелести игры в домино, ни очарование увлекательной беседы не могут заставить его задержаться в кафе дольше обыкновенного».