Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Для светских людей, следящих за модой, еще со времен Империи считалась обязательной ежедневная прогулка в Булонском лесу – огромном лесном массиве, где при Наполеоне были специально проложены удобные аллеи. Если в Тюильри даже представители высшего общества прогуливались пешком, то в Булонском лесу дамы катались в экипажах, а сопровождавшие их кавалеры ездили верхом. Репутация Булонского леса к 1830-м годам полностью сложилась; Амедей Грасьо в сборнике «Париж, или Книга ста и одного автора» характеризовал его так: «Булонский лес – часть Парижа. Это Париж праздников и прогулок, Париж зеленых деревьев и сельских радостей, Париж дуэлей и любовных похождений. Утром там стреляются и завтракают; в два часа пополудни там прогуливаются и скучают; вечером там обедают и кого-нибудь обманывают. Есть люди, которые живут в Париже, имеют там квартиру и платят налоги, однако проводят все свое время исключительно в Булонском лесу. Это молодые люди, получившие богатое наследство от отца или дядюшки. <…> Булонский лес – пожалуй, единственное место в Париже, где люди почти не занимаются делами. Здесь уговариваются вместе позавтракать или побывать в театре, здесь назначают друг другу свидания, но здесь ни слова не говорят ни о бирже, ни о палате депутатов, ни – вещь невероятная! – о политике. Здесь всей душою предаются наслаждениям, здесь помышляют только о нарядах и о женщинах. В Булонском лесу надобно быть галантным и предупредительным, изящно гарцевать на лошади, приятно улыбаться и любезно помогать даме выходить из экипажа. <…> Здесь даже глупцы могут сойти за людей остроумных, ибо здесь они попадают в свою атмосферу; здесь они могут рассуждать о лошадях, охоте, собаках и женщинах – четырех вещах, о которых можно говорить готовыми фразами. Простолюдинов в Булонском лесу не встретишь; здесь бывают только люди из хорошего общества, биржевые игроки, журналисты и лошадиные барышники – те, кто всегда скажет вам истинную цену акций, совести или жеребца».

Простолюдины не имели доступа в Булонский лес просто потому, что «частью Парижа» он был только для богачей, имеющих собственные экипажи и собственных лошадей. Правда, в 1830–1840-х годах от заставы Звезды в сторону Булонского леса начали курсировать разновидности омнибусов – «каролины» и «орлеанки», однако, несмотря на это, для большинства парижан он оставался далеким пригородом. Впрочем, привлекательность Булонского леса была так велика, что толкала некоторых предприимчивых парижан на хитрости вроде той, какую описал Бальзак в своей ранней книге «Кодекс порядочных людей, или О способах не попасться на удочку мошенникам» (1825): «Если вы продаете лошадь, будьте осторожны: посмотреть на нее явится юноша в сапогах со шпорами и с хлыстом в руке; он уведет вашу лошадь с собой. Не волнуйтесь, спустя три часа вы получите ее назад. Юноша отыскал у нее серьезный изъян; зато он покатался по Булонскому лесу».

До 1848 года Булонский лес принадлежал французским королям, и деньги на его содержание выделялись из цивильного листа. Как уже говорилось в первой главе, в 1814 и 1815 годах, когда союзные войска вступили в Париж, в Булонском лесу стояли лагерем иностранные войска (около 40 000 человек). После этого в течение почти всей эпохи Реставрации парижские власти приводили эту местность в порядок. Впрочем, в нарядное и ухоженное пространство, усеянное беседками, киосками и ресторанами, Булонский лес превратился только во второй половине XIX века (после оссмановской перестройки Парижа). А в первой половине века лишь в северной части леса, возле ворот Майо, работали два роскошных ресторана, принадлежавших Бенуа и Жилле; последний был преемником знаменитого Бовилье, владевшего также превосходным рестораном в Пале-Руаяле.

Нельзя не упомянуть и еще об одной функции Булонского леса. Здесь, как и в Венсенском лесу (другом большом лесном массиве в окрестностях Парижа), происходили дуэли. Конечно, поединки были запрещены законом, однако в реальности парижане этот закон постоянно нарушали.