Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Выпускники Политехнической школы в течение трех лет могли бесплатно продолжать образование в Школе мостов и дорог или Горной школе. Кроме того, в Париже функционировало еще несколько высших учебных заведений: Музей естественной истории (где лекции читали Кювье и Ламарк), Школа восточных языков, Школа хартий (основанная в 1821 году для изучения палеографии и дипломатики), Школа изящных искусств, Королевская школа музыки и декламации (которой руководил знаменитый композитор Керубини).

Все перечисленные учебные заведения существовали в той или иной степени на средства государственного бюджета, но были и другие, возникшие благодаря частной инициативе. Их примером может служить Высшая коммерческая школа на Попенкурской улице Святого Петра. Она была основана в 1820 году банкирами Казимиром Перье и Жаком Лаффитом, фабрикантом Гийомом-Луи Терно и химиком Жан-Антуаном Шапталем. Здесь готовили негоциантов, банкиров, управляющих промышленными и коммерческими предприятиями; обучение было платным и длилось три года. Школа эта, ставшая впоследствии государственной, существует и сегодня.

Другое учебное заведение, появившееся в Париже в эпоху Реставрации и действующее по сей день, – это Центральная школа искусств и мануфактур, основанная в 1829 году на деньги нантского коммерсанта Альфонса Лавалле; в 1857 году он принес свое детище в дар государству. Первоначально эта школа располагалась в бывшем особняке Жюинье на улице Ториньи (ныне в этом здании находится музей Пикассо). Здесь преподавали физику, химию, начертательную геометрию и другие точные науки. Обучение было платным и длилось три года; по окончании школы ученики получали дипломы инженеров самого разного профиля. Среди выпускников разных лет были люди, прославившие Францию: специалист по металлическим конструкциям, строитель мостов и виадуков Гюстав Эйфель, авиатор и промышленник Луи Блерио, производитель шин для автомобилей Эдуард Мишлен.

При желании парижане могли расширить свои познания в самых разных сферах науки и искусства благодаря системе публичных лекций – иногда платных, а нередко и бесплатных. Леди Морган описывает свое времяпрепровождение в Париже в 1829–1830 годах следующим образом:

«Не было ничего более сладостного, познавательного и занимательного, чем наши парижские утра. Мы изучали литературу, точные науки, искусство, политику, философию и моды между делом, смеясь, рассуждая, сплетничая, лежа на софе или любуясь достопримечательностями, переходя от осмотра частной коллекции к осмотру музейных ценностей; посещая заседания обществ по развитию словесности, образования, сельского хозяйства, промышленности, религии, благотворительности, заседания Института, учрежденного законной властью короля, и филотехнического общества, учрежденного его собственной властью». В этом отношении, по мнению английской путешественницы, столица Франции выгодно отличается от столицы Англии: «Деловой Лондон помышляет только о выгоде. Париж, напротив, превратился в один большой университет, где лекции читаются в каждом квартале».

О парижском «светском просвещении» леди Морган отзывается очень лестно: «В Париже помимо регулярных, порой ежедневных лекций, посвященных различным областям науки и искусства, существуют и другие открытые собрания, как чисто научные, так и имеющие практическую пользу либо преследующие благотворительные цели: они способствуют распространению знаний, которые таким образом становятся достоянием народа. Общества, учрежденные с этой целью, пользуются большой любовью у французских средних сословий, и их открытые заседания всегда собирают многочисленную аудиторию».

Десятком лет позже в Париж приехал русский литератор М.П. Погодин и вынес из знакомства с парижской системой публичных лекций впечатления столь же радужные: «И всюду свободный доступ, все открыто, все свободно, нигде не отгоняют, а просят, приглашают: пожалуйста, здесь вот что, вот что, посмотрите, поучитесь, поучитесь! Наслаждение!»