Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Рекламные объявления печатались в газетах и в прошлые годы, однако Жирарден резко расширил их потенциальную аудиторию благодаря тому, что начал печатать в своей газете не только политические статьи и новости, но и романы с продолжением; они получили название «романы-фельетоны», так как печатались внизу газетной полосы.

Новация Жирардена имела большой успех, и у него сразу появились соперники. В том же 1836 году газета «Век» тоже уменьшила годовую подписку до 40 франков и тоже начала печатать романы с продолжением; в результате за 4 года ее тиражи выросли с 10 000 до 33 500 экземпляров, а в 1845 году у этой газеты было почти 35 000 подписчиков (в то время как у «Прессы» всего 22 500). Романы-фельетоны спасали и «воскрешали» газетчиков, растерявших читателей. Вот один из примеров: газета «Конститюсьонель» постепенно теряла былую популярность и в 1840 году имела всего 6000 подписчиков. Однако все переменилось после того, как редакции удалось заключить контракт с популярнейшим романистом Эженом Сю, который к этому времени уже успел опубликовать в виде романа-фельетона на страницах другой газеты, «Журналь де Деба», знаменитый роман «Парижские тайны». В 1844 году «Конститюсьонель» начала печатать другой роман Эжена Сю – «Вечный жид», и тираж ее сразу подскочил до 20 000 экземпляров. Постепенно романы-фельетоны заполнили страницы всех главных политических еженедельников Парижа, и результат не замедлил сказаться: с 1836 по 1847 год их совокупный тираж вырос с 80 тысяч до 180 тысяч экземпляров.

Изобретение романа-фельетона оказалось полезным и для газет, и для беллетристики: публикации романов с продолжением привлекали к газетам тысячи новых читателей, но и сами романы благодаря этому существенно расширяли свою аудиторию. Средний тираж книжного издания романа не превышал тысячи, а чаще даже 800 экземпляров (исключение составляли только произведения самых популярных авторов, таких как Вальтер Скотт или Поль де Кок). Газетные публикации вывели изящную словесность на новый уровень: теперь к ней приобщались десятки тысяч читателей. Их интерес к беллетристике был так велик, что издатели еще до появления полного книжного варианта романа, но уже после газетной публикации стали публиковать сочинения романистов в виде 16-страничных брошюр (livraisons), из которых читатели потом сами составляли полный текст. Это позволяло людям скромного достатка покупать роман частями, как бы в рассрочку, и потому такая форма книжной торговли имела большой успех.

Подписка на газеты или покупка книг была не единственным способом приобщения парижан к печатной продукции. Тем, кто не мог или не хотел тратить такие значительные суммы, Париж 1820–1840-х годов предоставлял еще одну возможность: в городе существовали заведения, именуемые кабинетами для чтения. За небольшую плату желающие могли прочесть газеты или книги прямо в этих кабинетах, а за плату чуть большую – на определенный срок забрать их на дом.

Несколько кабинетов для чтения возникли в Париже еще во второй половине XVIII века, так как книги и газеты уже тогда были слишком дороги для рядового потребителя. Но в эпоху Реставрации количество этих кабинетов выросло до пяти сотен, что поражало всех наблюдателей – и французов, и иностранцев. Их оценка была единодушной: «из всех новинок, какие существуют в Париже, кабинет для чтения, бесспорно, есть вещь самая поразительная»; «на каждом перекрестке, в пассажах, на мостах, на набережных, на всех улицах вы найдете заведения, именуемые кабинетами для чтения»; «кабинеты для чтения ждут вас в каждом квартале города; в летнюю пору почти во всех местах, отведенных для прогулок, почти во всех парках обнаружите вы женщину под огромным зонтиком, а перед ней лоток, на котором разложено богатейшее собрание газет».

Чтение газет в саду Тюильри. Худ. Ж.-А. Марле, ок. 1825

В 1820-е годы в Париже кабинетов для чтения было «едва ли не столько же, сколько кафе и ресторанов». Когда некто Шазо открыл кабинет, предоставляющий посетителям только газеты и журналы, уже через месяц у него было 80 клиентов, хотя рядом, в том же пассаже Шуазеля, работали еще три кабинета для чтения. Благодаря этим заведениям издатели получали рынок сбыта для своей продукции, так как кабинеты для чтения приобретали 4/5 объема всех тиражей. Напротив, писатели видели во владельцах кабинетов для чтения своих конкурентов: они предполагали, что их книги расходились бы гораздо лучше, если бы парижане не имели возможности взять их «напрокат»…