Парни со стволами

— Нашел я тут странную вещь, Михаил Николаевич, — протянув Сидорину гильзы, ответил Котов. — Место явно заранее не выбиралось. Устроена позиция наспех, даже совсем не устроена. Полное ощущение, что человек заехал сюда на машине. Вон там, в тридцати метрах, он ее оставил, а вот здесь лег, сделал два выстрела, почти наугад, потому что мы ехали со скоростью никак не меньше шестидесяти километров в час, потом быстро вскочил и уехал.

— Что за нелепица, — пробормотал Сидорин, примериваясь к положению снайпера на камне. — Может, это ребенок был, подросток. Как-то все инфантильно, непрофессионально. Уж снайперы всегда и во все времена — лучшие следопыты, наблюдатели. Зачем все это, с какой целью.

— Почему так часто?

— Ты о чем? — не понял Сидорин.

— Да я за пять дней под огонь снайпера попадаю третий раз. Вы слышали за эти дни, чтобы у нас еще кто-то так часто сталкивался со снайперами?

— Ну, по всей сирийской армии…

— Да я не про сирийскую армию. Я имею в виду вас, меня, Олега Стрельникова, Сашку Белобородова, других офицеров, кто часто бывает за пределами базы в Хмеймиме. У меня такое ощущение, что за мной охотятся.

— Кто? — машинально спросил полковник.

— Представления не имею. Но как-то поспешно они все время атакуют. Как будто у них нет времени на серьезную подготовку только потому, что информация о моем выезде за пределы и маршруте получена в последний момент. Вот и здесь. Кто-то поспешил, боялся опоздать. Зачем спешить? Если бы я получил задание или захотел бы сам убить, скажем, вон Броссара, я бы присмотрелся к его службе, нашел бы информатора, вычислил, где он часто бывает, узнал бы, какими маршрутами патрулирует. Ну и так далее. Выбрал бы надежное место, подгадал время, чтобы наверняка и чтобы самому унести ноги. А тут будто приказ дан: «Кровь из носу, а застрелить!» И вот неопытные киллеры тужатся, пытаются выследить, устроить засаду.

— Первый раз, когда ты выезжал в Эн-Нахию, у нас на базе был лейтенант Броссар. Сегодня среди всех прочих, кто знал о нашем с тобой визите на французский авианосец, был лейтенант Броссар.

— Да ладно! — недоуменно уставился на полковника Котов. — Он мне показался приличным парнем. Хотя… в таких делах как раз и надо выглядеть безупречно, иначе…

Машина спустилась с перевала, и впереди возле дороги сразу стали видны машины с французской символикой, обгоревший остов грузовика и уложенные в ряд на обочине трупы. Первым делом, кода машина остановилась, Котов отправился осматривать разложенное на брезенте оружие боевиков. Приседая на корточки, он брал в руки автоматы, пулеметы, разглядывал затворы, приклады, магазины. Отдельно перебирал патроны, выщелкивая их пальцем из магазинов.

Сидорин с Броссаром остановились у легкого каркасного столика, на котором были сложены личные вещи и документы, обнаруженные у убитых. Они что-то обсуждали и спорили. Осмотрев оружие, Котов подошел к телам убитых. Большая часть с бородами, почти у всех исламские символы на одежде, на головных уборах, даже зеленые повязки на рукавах с изречениями из Корана. Очень много молодых, и все явно моложе пятидесяти лет.

Характер ранений ничего в данном случае сказать не мог, поэтому спецназовец и не стал рассматривать пулевые отверстия на одежде и на телах, у которых были задраны рубахи. Угрюмый легионер-сержант заканчивал описание тел, его помощник, с капральскими погонами и фотоаппаратом, убирал номерки, установленные возле каждого тела.

— Ну, что тут интересного? — спросил Котов, подойдя к столу с личными вещами.

— Ничего, — отозвался Сидорин. — Стандартная практика, они же собирались на территорию, подконтрольную правительственным силам, поэтому никаких документов, которые могли бы помочь установить личность каждого. Разве что карта может ответить на какие-то вопросы при детальном осмотре с помощью приборов. Пометок никаких, район обширный. Куда ехали — неизвестно.

— Ни телефонов, ни навигаторов, — вздохнул Котов. — Сдается мне, что у них был проводник. Кто-то из «бандерлогов» был местным или очень хорошо знал эти места. Личности надо устанавливать. Сфотографировать и просить сирийцев поработать с местным населением.

— Это обязательно, но процедура довольно длительная. У тебя есть соображения?

— Есть. Они ехали для серьезного дела, они готовились к серьезному бою, полагаю, что к штурмовой операции и возможному столкновению с бронетехникой сирийской армии.

— Та-ак, — протянул Сидорин. — Давай-ка подробнее.