Парни со стволами

— Наш патруль попытался остановить подозрительную машину. Старый турецкий грузовик, в кузове которого сидели крестьяне, набитый узлами и другим скарбом. Водитель что-то начал кричать в окно и спорить, но патруль настоял на том, чтобы машина остановилась. Проверку они устроить не успели, потому что крестьяне в кузове оказались не крестьянами, а боевиками.

— Большие потери?

— Четверо убиты, шестеро ранены. Боевики попытались уйти в горы, но тут подоспел второй патруль на бронетранспортерах из дальнего маршрута. Они всех расстреляли прямо на дороге. В горы не ушел никто.

— А вы точно уверены, что никто не ушел? — спросил Котов.

— Так доложили командиры. К тому же количество трупов соответствует первоначальному количеству боевиков в машине. Это проверено перекрестными допросами наших солдат из первого патруля, которые выжили в той бойне.

— Так сколько было боевиков?

— Четырнадцать человек.

Котов промолчал. Торопиться с выводами не стоило. Силы патруля и силы боевиков были примерно равны, но фактор неожиданности иногда подводит и очень опытных бойцов, когда командир слишком уверен в безопасности. В боевых условиях за такие ошибки платят кровью. Вот и заплатили.

— Какие выводы уже сделали по поводу цели боевиков? — спросил Сидорин.

— Двигаться они могли к любой цели. Когда их остановили, они держали направление на запад. Но это ничего не значит.

— Да, они могли в любой момент свернуть на север или на юг, могли специально сделать большой крюк, чтобы добраться до своей цели с любого направления. У вас есть здесь карта!

Броссар повернулся к борту, порылся в укрепленных планшетах и достал свернутую карту. Сидорин тут же расстелил ее на коленях и стал рассматривать. Котов пододвинулся к командиру.

— Они могли ехать со стороны Мукадана, — предположил он.

— Не факт, Боря. Они могли ехать и вот отсюда, а вот здесь на развилке свернуть на запад, могли двигаться с юга. И целей на побережье много, хотя бы порт.

— Ну, порт с пятнадцатью бойцами не возьмешь, — пожал плечами Котов.

— А кто сказал, что это единственная группа? — резонно заметил полковник. — В любом случае надо поставить в известность сирийцев.

— Сирийцев мы уже предупредили, — ответил француз. — Они выслали группу из своей военной разведки. Скоро, наверное, будут на месте.

Бронетранспортер шел вверх по шоссе, все выше и выше поднимаясь в гору. Котов сразу уловил, что с техникой не все в порядке. Двигатель ощутимо потерял тягу, стал натужно гудеть, железное тело отчетливо подергивалось. Наконец бронетранспортер встал. Броссар недовольно что-то сказал водителю, а сержант, сидевший рядом с водителем, стал оправдываться. Пришлось выходить на дорогу.

— Через несколько минут за нами вернется машина. Я вызвал по рации, — спрыгнув последним, сказал Броссар, — извините, но техника иногда ломается. Это неизбежно.

Сверху из-за поворота с гулом вывернул армейский «Рено» со снятым брезентом. Сержант в полный рост стоял в машине и махал рукой Броссару. Машина развернулась и остановилась на обочине.

— Садитесь, — выслушав доклад сержанта, пригласил русских лейтенант. — Здесь уже недалеко. Проедем перевал, а там вниз около километра.

Машина утробно заурчала мощным 215-сильным мотором, вывернула на асфальт и резво полетела в гору. Котов сидел на заднем сиденье вместе с двумя спецназовцами Броссара и поглядывал на залесенные склоны. У него вдруг возникло ощущение, что кто-то на него смотрит. Пристально смотрит, недобро. И, возможно, через оптический прицел. Ощущение было неуютным. Неприятно понимать, что в тебя целятся, а ты даже не знаешь откуда. И не знаешь, когда неизвестный спустит невидимый курок. Хлестнет по склонам эхо выстрела, а ты даже не успеешь ничего предпринять, ни отклониться, ни нагнуться.

Опасность ощущалась так реально, что Котов был готов уже сказать о своих предчувствиях Сидорину. Все рефлексы и органы чувств обострились до предела, мышцы превратились в сжатые пружины. И как-то очень уныло ощущалось, что на ремне в кобуре лишь пистолет и нет в руках автомата. Да и на форменной штатной футболке нет привычного жилета-«разгрузки».

Момент выстрела Котов все же почувствовал. Как будто постепенно настроился на биотоки стрелка, как будто между ними натянулась какая-то тонкая, чувствительная нить.

— Wait! Stop the car![8] — заорал он и перегнулся через сиденье, чтобы дотянуться до плеча водителя, рвануть его за ткань форменной куртки.