Парни в тротиловом эквиваленте

– Ты больничку там не видел или хотя бы фельдшерский пункт?

– Нет.

– Надо бы разведать…

Договорить он не успел. Ветви куста сбоку от них дрогнули. Между ними просунулись стволы охотничьего ружья.

– Руки за голову! – скомандовал мужской голос. – Живо, а не то положу обоих! Кто такие? Чего вам тут надо?

Рахимов принялся озвучивать версию, заранее приготовленную для подобного случая. Мол, мы в армии служили, дедовщины не выдержали, вот и убежали, из вагона выпрыгнули. При этом он вложил в голос столько боли и мольбы, что деревенский старик невольно опустил ружье.

Он подошел к Мусе и Эмину и на всякий случай все-таки отодвинул ногой подальше от них автомат.

– А зачем вы оружие-то увели, дурни? – удивленно выговорил дед. – Сбежать из армии из-за дедовщины – это одно. Такую беду любой военный прокурор способен понять. А вот кража оружия – это совсем другой коленкор. С вас за это по три шкуры спустят, балбесы вы этакие.

– Как же мы в лесу без оружия, дедушка? Тут у вас, наверное, и волки, и медведи водятся. Мы хотели только по лесу пройти с оружием, добраться до города и подкинуть его в милицию. Зачем нам автомат? Мы же не преступники.

Старик совсем расслабился и даже заулыбался.

– Это да. Это да. Волков, лис и кабанов в наших краях хватает. Встречаются медведи, рыси и росомахи.

– Ну вот. Неужели нам от них палкой или ножичком отбиваться? – жалобно проскулил Рахимов.

– Сами-то вы откуда? – спросил дед и протянул парням пачку «Беломора».

– У нас «Прима» в запасе имеется, – сказал Эмин и полез в карман за своей пачкой. – Я из Таджикистана, Муса – с Кавказа.

На вид деревенскому старичку было лет семьдесят. Среднего роста, с морщинистым обветренным лицом, с грубыми руками, потемневшими от постоянной работы. Редкие седые волосы прикрывала старая кепка с сильно потертым козырьком. Под серой телогрейкой виднелась простая клетчатая рубаха. Выцветшие и залатанные солдатские бриджи заправлены в черные резиновые сапоги.

– Отпустите нас, а? – закончив рассказ о родных местах, попросил Рахимов. – Мы даже автомат вам можем отдать. Просто будем держаться дороги, которая идет от вашего села на юг. Если по ней есть движение, то зверь близко не подойдет.

– А чего у тебя с ногой-то? – вдруг спросил старик.

Он заметил палки, лежащие подле таджика и заменяющие ему костыли.

– Сам не пойму. То ли вывихнул, то ли сломал, когда прыгнул с поезда.

– Как же ты вознамерился топать в свой Таджикистан-то? – Старик положил на траву ружьишко, присел рядом и принялся осматривать опухоль на суставе.

В какой-то момент Эмин заметил, как Муса незаметно тянет руку к охотничьему ружью. Он понял замысел товарища и качнул головой, словно говоря: «Не надо. Дед нам поможет, не выдаст».

Во время осмотра Рахимов морщился от болезненных прикосновений дедовских ладоней и пару раз простонал от острой боли.

– Насколько я разбираюсь в таких делах, это перелом, – прокряхтел старик. – Далеко с такой травмой ты не ускачешь. Тебе с каждым днем будет все хуже и хуже. Понял?

– Что же мне делать-то? – спросил Рахимов и растерянно захлопал ресницами.

– Фельдшеру нашему надо тебя показать.

– В вашем селе есть фельдшер?

– Есть. Отставной. В райцентре работал, покуда на спирте не погорел. На пенсии уже лет десять.

Парни переглянулись. Старик говорил дело. Если нога действительно сломана, то о многодневном пешем путешествии нужно забыть. Надо учесть и тот факт, что через неделю-две в здешних местах сильно похолодает. Тогда калеке станет совсем худо. Тут и здоровому человеку придется непросто.

– Вы вот что, посидите-ка здесь до вечера, – сказал дед. – Я загодя договорюсь с фельдшером, на закате приду за вами и по темноте проведу в свой дом. А там уж поглядим, что он скажет.

Просто сидеть на поляне оказалось делом нелегким. День выдался прохладным, ветреным. Муса периодически двигался, курсировал вокруг поляны в поисках дровишек. Эмин не имел такой возможности и постоянно сидел возле костра.

На обед они зажарили ту самую курицу, с удовольствием съели ее с хлебом, потом вскипятили воду, заварили чай. Плотный обед согрел их, парням стало полегче. Они даже расстегнули бушлаты, когда смолили сигареты. И все же оба считали часы до захода солнца. Им хотелось побыть в тепле, полежать на чем-нибудь мягком, просто отдохнуть от физической нагрузки, от постоянного нервного напряжения, расслабиться, забыть о страхе и выспаться.

Ужинать беглецы не стали. Они поступили правильно, потому как старик появился за четверть часа до захода солнца.

– С фельдшером говорил, он ко мне придет часам к восьми вечера, – с ходу обрадовал он двух замерзших дезертиров. – Как стемнеет, так сразу и двинем.

Напрасно ушлый Рахимов пытался отыскать какую-то игру в глазах и в голосе старика. Ничего этого не было. Деревенский человек вел себя просто, раскованно, без намека на обман.

– Залей кострище водой! – скомандовал дед, когда небо стало темнеть.

Муса послушно опорожнил фляжку и закинул за спину автомат. Дед подхватил рюкзак.

Они помогли Рахимову подняться и, поддерживая его, направились в сторону села.

Глава 8