Пародия

Может, это прозвучитРезко,Может, это прозвучитДерзко,Но в театры я хожуРедко,А Таганку не люблю С детства.Вспоминается такойКазус,Вспоминается такойСлучай…Подхожу я как-то разК кассе.Эдак скромно, как простойСлуцкий.Говорю, преодолевРобость, —А народищу кругом —Пропасть! —Мол, поскольку это я,Роберт,То нельзя ли получитьПропуск?..

А кассир у них точь-в-точьРобот,Смотрит так, что прямо дрожьСводит:— Ну И что с того, что ты —Роберт?Тут до черта вас такихХодит.Вот же, думаю себе,Дурни!А в толпе уже — глухойРопот!Да сейчас любой оленьВ тундреОбъяснит вам, кто такойРоберт!В мире нет еще такойСтройки,В мире нет еще такойПлавки,Чтоб я ей не посвятилСтрочки,Чтоб я ей не посвятилГлавки…Можно Лермонтова знать

Плохо,Можно Фета пролистатьВкратце.Можно вовсе не читатьБлока,Но всему же есть предел.Братцы!..Я хочу опять войтиВ моду,Я за ваш театр горойВстану.Если надо, я набьюМордуДаже другу Бабаджа —няну!Я приду к нему, войдуГордо,Подойду к нему, скажуПрямо:«Я пришел набить тебеМордуЗа себя и за тогоПарня!»Это только я на вид

Бравый,А внутри я — ого-го! —Гневный,Это только я на видПравый,А внутри я глубокоЛевый.…Но меня, чтоб я не сталДраться,Проводили до дверейГруппой…Я Таганку не люблю. Братцы,Нехороший там народ,Грубый.

Вадим Жук

(р. 1947)

Предисловие автора

Три эти пародийнве пьески написаны в разные годы. «Мария» — в 1970-м, на излете «героической, советской драматургии, «Вера. — в 1982-м. в ее «чеховско-экологический» период, «Калгановна, или Трое мужчин в исподнем» — отклик на появление современной драматургической чернухи.

В. Ж.

Мария

Полярный полдень. Тихо в поселке Смирном. Тихонько поскрипывают льдины. Лишь в палатке профорга экспедиции Марии Аверьяновны Паничевой мерцает слабый свет. Лежа на козлах, Мария вырезает себе аппендицит. Ей ассистирует только что приехавший из центра Ефрем Бабачев. Он держит зеркало.

Мария. Ты, Ефрем, держать будешь как надо или зайчиков пускать?

Ефрем. А не надо шуток мне, Мария. Вчера в крайкоме Гримасов ребром ладони вопрос поставил. Не будет льда — беда. Ты же умная женщина, Мария, должна понять: стране лед нужен — серебряное золото!

Мария. По старинке хозяйствуешь, Ефрем… По-дедовски. Задним умом вы там в крайкоме крепки.

Ефрем. Хозяйство у вас огромное, ресурсы неограниченные. Если не держать народ в кулаке…

Мария. Опоздал, Ефрем Фрегатыч! Нынче не удержишь народ в кулаке. Смеются люди, когда их в кулак пытаются зажать.

Смеются. А не таким ты был в войну, Ефрем, не таким.

Затемнение. В свете прожектора идут навстречу друг другу молодые Ефрем и Мария.

Мария. Ефрем!

Ефрем. Мария! Кончится война, Маша, — учиться пойду. Сначала в третий класс. Грамоту освою. Считать научусь До семнадцати. Большим человеком хочу стать!

Мария. Красивый ты, Ефреша, и мечта у тебя красивая. За мечту ты мне и люб.

Пролетает пуля.

Ефрем. Пулю пымал! Горячая.

Мария. Как чувство наше!

Снова наши дни.

Мария. Пулю эту сохранила я, Ефрем. Не меня обманул ты — мечту свою обманул. Отрезаю тебя, Ефрем Бабачев, лишний ты в жизни, как отросток этот, лишний.

Мария заканчивает операцию. Входит радист метеостанции Митя Клоакушкин.

Клоакушкин. Мария Аверьяновна! Там льдину отрывает. а пришить нечем… Сами знаете, как со снабжением у нас.