Паровозик из Ромашкова

время суток для человека, привыкшего жить в полутьме. Улица, на которой он стоял, мало чем

напоминала фотооткрытки, которые он с Мариной бережно хранили и любили пересматривать.

Невысокие, изящные здания, некогда выкрашенные в пастельные цвета, с ярко-белой

причудливой лепниной, медленно рассыпались. Стены их, окрашенные копотью пожарищ, были

испещрены следами пуль, в некоторых местах обвалились от взрывов. Никем не истребляемая

буйная растительность расползалась по ним, скрывая под собой следы трагедии, разыгравшейся

здесь всего пару десятков лет назад. Кто это сделал, зачем – теперь было не важно. Все

участники давно стали пеплом, в который теперь пускала корни зеленая поросль. Улицу, когда-

то называемую Красной, можно было теперь переименовать в Зеленую. Хотя, старики когда-то и

рассказывали Вадиму, что название это к цвету отношения не имеет, но он уже и не помнил их

долгих объяснений. Да и кому они теперь были нужны?

То и дело приходилось обходить покореженные остовы машин, иногда - перепрыгивать через

трещины, к счастью, не слишком широкие, как та, из которой Вадим выбрался на поверхность.

Идти приходилось медленно, постоянно косясь то на небо, то на темнеющие силуэты зданий.

Иногда в выбитых окнах чудилось какое-то движение, видимое только краем глаза и

моментально исчезающее, стоило только повернуть голову в его сторону.

Высматривая предполагаемые опасности, Вадим чуть не пропустил двухэтажное зданьице с

помпезным рельефным балконом.

Крыльцо было выщерблено и сплошь засыпано проржавевшими гильзами. Поднимаясь по нему, парень краем глаза заметил красно-синий детский мяч, удивительно новый, не спустившийся и

не засыпанный землей.

Осторожно заглянув в помещение, Вадим понял, что найти здесь что-то, чего раньше не унесли

разведчики уже невозможно. В обширном зале царил абсолютный хаос: стекло разбитых витрин

усеивало весь пол, сами же прилавки были разломаны, как будто по ним прошелся невиданной

силы дикий зверь. Пустые шкафы стояли у дальней стены, но их вырванные дверцы валялись по

всему залу, некоторые – сломанные пополам. Пройдя по залу, Вадим нашел дверь в подсобку, на

удивление целую, разве что через все дверное полотно кто-то углем неумело нарисовал

огромный череп. Недолго постояв в нерешительности, он все же попятился назад, так и не

заставив себя открыть ее.

Спустившись с крыльца, он не удержался, еще раз взглянув на мяч, но того на месте не

оказалось. Может, игрушка ему почудилась? Оглядевшись, он заметил красно-синий шарик с

другой стороны крыльца, в полуметре от стены дома. Парень почувствовал, как похолодело все

внутри – мячик двигался, медленно, но верно катясь прочь от входа в аптеку. Не совсем

понимая, что делает, Вадим схватил обломок кирпича и запустил его в ожившую детскую

игрушку – стало только хуже: от удара мячик не сдвинулся ни на сантиметр, а даже наоборот, на

несколько секунд, показавшихся ему вечностью, остановился, прежде чем продолжить свое

медленное отступление.

Стараясь не думать о произошедшем, парень шел все быстрее, подгоняемый страхом. Раньше

темнота, постепенно накрывавшая улицу, не слишком беспокоила его, темнота – постоянный

спутник жителей подземелья, но теперь он понимал, насколько ошибся, представляя себе

опасности, поджидающие его на поверхности. Каждый, даже едва различимый звук заставлял

вздрагивать, движения в окнах, казавшиеся раньше безобидными порождениями фантазии, становились тенями невиданных монстров, затаившихся перед нападением. Когда в небе

пронеслась легкая тень, Вадим не выдержал.

Двигаясь медленно и осторожно, он пошел к темному провалу очередной выбитой витрины и

заглянул в торговый зал. Но он тут же пожалел, что потерял улицу из вида: только случайность

позволила ему расслышать за спиной неясный шорох и повернуться вовремя.

Некрупный, юркий силуэт стоял сзади, на прогнутой крыше автомобиля и в момент, когда

человек попытался повернуться к нему, атаковал. Молниеносно среагировав, Вадим выставил

перед собой арматуру, и хищник напоролся на нее брюхом, пронзительно завизжав. Это

оказалась всего лишь собака. Смертельно раненый зверь пополз в сторону, но из остовов машин

появлялись новые силуэты, теперь уже почти окружившие Вадима. Бывшие друзья человека

рычали и скалились, почувствовав запах крови, но нападать не спешили, постепенно вжимая

кольцо и оттесняя парня к стене дома. Собаки не входили в число опасных хищников, и будь

сейчас Вадим хотя бы с парой попутчиков, отбиться от нападения было бы нехитрым делом, но

вот отсутствие поддержки, прикрывающей тылы, меняло многое. Когда, наконец, отступать стало

некуда, и Вадим уперся спиной в стену дома, к нему бросились сразу два шустрых силуэта.

Первому он с ходу проломил череп ударом арматуры, а второй, чуть помедлив, ухитрился

вцепиться в руку. Взвыв от боли, Вадим со всей силы саданул кулаком в собачий нос -

послышался противный хруст и хватка зубов заметно ослабла. Подхватив за шкирку уже дохлую

собаку парень размахнулся и бросил ее в следующий, готовившийся к прыжку силуэт. Тот с