Партайгеноссе. Жизнь и смерть Мартина Бормана

Поиск дневников военных лет затруднялся тем, что нет ничего сложнее, чем спустя годы пытаться обнаружить место под водой только при помощи закодированных записей. Джоунс указывал Стивенсону на эти проблемы и был уверен, что в горах Альпийской крепости до сих пор лежит большое количество материалов. Помощник Джоуна — партизан, который занимал высокий пост в правительстве Тито, — докладывал о том, что 2 мая 1945 года вооруженный немецкий отряд прибыл в соляную шахту вблизи крепости в Берхтесгадене. Там глубоко под землей в одной из галерей были спрятаны предметы искусства из Венского музея истории искусств и Австрийской галереи, включая более 180 картин. Стоимость многих из них просто не поддается оценке. Там же имелось несколько ящиков со скульптурами и пятьдесят больших контейнеров с гобеленами. Немцы увезли трофеи в грузовиках по направлению к Швейцарии.

Многие из этих трофеев удалось обнаружить американским отрядам поиска памятников, предметов искусства и архивных записей. Но человек из команды Тито как-то в разговоре заметил, что гораздо большее число вещей так и не обнаружили. Бесценным сокровищем, по его словам, оказался длинный список людей, связанных с Братством, ODESSA и другими организациями, эффективность работы которых зависела, в частности, и от соблюдения тайны членства.

Имелись ли такие списки в Белграде? Да. Главой одной из самых больших неонацистских колоний в Югославии все еще являлся Анте Павелич, вынужденный бежать в конце войны. Его следы привели Тито в тирольский городок, где незадолго до своей смерти была обращена в католическую веру Герда Борман и где бывшие нацисты строили дома, уединившись от остального мира. Люди из ODESSA отправили Павелича в Испанию, где ему выдали новое удостоверение личности и снабдили документами для жительства в Латинской Америке. Контактным лицом Павелича в Братстве стал полковник СС Вальтер Рауфф, спроектировавший и построивший газовые камеры для массовых убийств в Освенциме. Все было устроено «Аранхой» (испанский эквивалент «Ди Шпинне»), Павелич поселился вместе с немцами в охраняемом военном лагере в Парагвае, к северо-востоку от Асунсьона. Там он работал с доктором Йозефом Менгеле, известным своими экспериментами в концентрационных лагерях, и Рауффом, создавшим свое собственное общественно-политическое детище — «Рейх».

Насколько эффективной оказалась деятельность «Рейха»? Складывалось впечатление, что подобные тайные организации занимались теперь исключительно устройством побегов и отказались от идеологических претензий. Однако человек Тито пожимал плечами: «Мы знаем, что «Рейх» работает на хорватских террористов. Они убивали наших людей, включая одного из послов в 1972 году. У них есть военные учебные лагеря в Латинской Америке, а теперь еще и в Австралии. Но чтобы беспрепятственно совершать поездки за границу, им нужно было легализовать свою деятельность и получить общественную поддержку. Увидите, Менгеле попытается оправдать свою работу в лагерях смерти. Альтман-Барбье, этот французский гестаповец, проверяет обстановку, выпуская свои мемуары. Если бы они могли легализироваться, «Рейх» перестал бы быть лишь подпольной организацией». Он замолк на некоторое время и продолжал: «Думаю, что за Францем Штанглом так пристально наблюдают именно по этой причине».

Франц Штангл известен как один из эсэсовских убийц, боровшихся с югославскими партизанами. После того как его схватили, он был помещен в американский лагерь под Зальцбургом — Кэмп-Маркус В. Орр, откуда совершалось так много побегов. Подобно Отто Скорцени, в один прекрасный день Штангл тоже ушел оттуда в полной уверенности, что ODESSA позаботится о нем. Его путь пролегал по территории бывшей немецкой разведывательной сети на Ближнем Востоке. Он жил в Сирии, пока страх наказания не заставил его бежать и оттуда. В Дамаске Штангл управлял агентством по экспорту-импорту, что было явным признаком сокрытия шпионской деятельности.

Его переместили в Бразилию, где он работал на заводе «Фольксваген» в Сан-Паолу. Затем в середине лета 1967 года «взорвалась бомба» — правительства Израиля и Голландии потребовали его экстрадиции в соответствии с международной конвенцией против геноцида, которую Бразилия в отличие от некоторых латиноамериканских стран все-таки подписала. Перед тем, как Штангл предстал перед судом, прошло еще три года.