Партайгеноссе. Жизнь и смерть Мартина Бормана

…Стивенсону довелось побывать в Освенциме, и он помнил слова молодого коммуниста, который сказал: «Польша считает Россию своим другом и союзником еще и потому, что русские не забывают и не прощают такое».

Стивенсон спросил тогда члена польского министерства иностранных дел, изучавшего в Англии право, есть ли соображения относительно причин, побудивших Деринга начать этот бесславный процесс. Тот ответил, что органы госбезопасности Польши не открывают информацию «не демократическим республикам», поскольку упертые капиталисты типа Стивенсона не способны сделать правильные выводы. Тем не менее Польша оказалась глубоко заинтересованной в процессе не только из-за разоблачения страшных преступлений, но еще и потому, что Деринг был католиком, а большая часть поляков также исповедовали католичество.

Польские интеллектуалы в отличие от твердолобых коммунистов-чиновников сделали в связи с этим процессом важный вывод об обществе в целом. Да, католики пособничали нацистам, и это заключение вполне удовлетворяло коммунистов. Но процесс также демонстрировал опасность слепой веры в единственную сверхсилу, будь то коммунистическая партия, Гитлер или Бог. Он напоминал жителям страны, где партия была всем, о необходимости здорового скептицизма, подвергающего сомнению любое утверждение, считающееся безошибочным, если оно основано только на одном абсолютном авторитете.

Польские газеты освещали процесс с некоторыми подробностями, включая обмен репликами между английским судьей и обвиняемым по поводу клятвы говорить правду.

Судья: «Вы удовлетворены, что дали клятву?»

Доктор Деринг: «Да».

Судья: «На каком Завете Вы поклялись?»

Доктор Деринг: «Мне было все равно. Я христианин и римский католик».

Тут судья сурово заметил, что Дерингу, возможно, стоило поклясться на Дуэйской библии — английском переводе Библии для католиков.

По окончании процесса Стивенсону позвонил из Варшавы польский юридический наблюдатель и предложил встретиться перед его отлетом домой. Он спросил, не приходило ли кому-либо в голову, что процесс «Деринг против Уриса и т. п.» является завуалированной попыткой прозондировать общественное мнение? Министр юстиции Западной Германии Эвальд Бучер заявил, что после 8 мая 1965 года в судах не будут возбуждаться дела по военным преступлениям, так как закон обеспечивал непривлечение к уголовной ответственности за давностью срока по истечении двадцати лет и более. За начало отсчета принималась дата капитуляции Германии.

Польский юрист, беседовавший со Стивенсоном, сделал несколько острых замечаний по поводу выживания «полезных» нацистов в коммунистической Восточной Германии, поэтому лучше не называть здесь его имени. Позднее он участвовал в деле польского еврея, который возглавлял коммунистическую шпионскую организацию на территории нацистской Германии. В Польше после войны его чествовали как героя, но в 1972 году не дали уехать в Израиль. К тому времени эмиграция евреев из коммунистических государств в Израиль стала серьезной проблемой для Советского Союза, и Польша также была этим затронута.

Позднее выяснилось, что этот юрист готов помочь с реконструкцией операций Братства. Он же сообщил подробности вынесения смертного приговора еще одному врачу из Аушвица коммунистическим восточногерманским судом. Это происходило некоторое время спустя после фиаско Гайде. Слушалось дело Горста Фишера, признанного виновным в том, что он способствовал убийству 70 000 заключенных Аушвица. Но его процесс состоялся после числа, объявленного как дата окончания двадцатилетнего срока давности.

Предложение прекратить преследования военных преступников в Западной Германии означало, что даже Адольф Гитлер мог бы появиться там, чувствуя себя в полной безопасности. Конечно, в случае появления фюрера общество обратило бы на это внимание. Но не так обстояло дело с менее влиятельными фигурами. Они могли почувствовать себя в безопасности, если бы процесс по обвинению в клевете, начатый Дерингом, окончился его победой. Друзья Деринга верили, что он может быть реабилитирован, что свидетельствует об их странной нечувствительности. Тот факт, что Деринг не был реабилитирован, может служить показателем того ужаса, который испытывали обычные граждане свободной страны, сталкиваясь с преступлениями, казалось бы, похороненными вместе с Гитлером. Англо-саксонский закон уважает право людей помнить преступления против человечества. Этот закон, соблюдаемый в США и Великобритании, основан на принципе «tempus non occurrit régi» — срок давности не влияет на наказание.

В США, как и в Англии, сроки давности для наказания за убийства не существуют.