Партайгеноссе. Жизнь и смерть Мартина Бормана

Одним из таких людей была любовница самого Мартина Бормана. Она совершенно не походила на Гели и не имела ничего общего с Евой, способной подавлять свои сексуальные желания ради относительной славы и богатства, которые сопутствовали ее игре с Гитлером в маму и сына. После войны любовница Бормана скрылась на территории коммунистической ГДР. Позднее она оказала неоценимую помощь в изучении мышления Бормана, что приблизило ученых к пониманию той игры, которая велась между фюрером и его секретарем.

Любовница Бормана была уверена, что Борман прибег к своей обычной уловке и нашептывал доверявшему ему Гитлеру сплетни, заставив того сомневаться в Гели. В то же время он поддерживал девушку в ее стремлении заводить другие романы и играл роль связного между Гели и ее возлюбленным. Он выступал как доверенное лицо обоих и создавал напряжение, разрешившееся убийством. Его власть над Гитлером чрезвычайно возросла. Он избавился от девушки, которая могла заставить фюрера плясать под свою дудку. Он избавился от улик, указывавших на то, что девушку застрелил Гитлер.

Обо всем этом любовница Бормана не могла знать напрямую. Она была слишком молода, чтобы входить в нацистские круги. Но у нее сохранились воспоминания о разговорах с Борманом, и она вряд ли могла знать такие подробности из других источников. Эти подробности совпадают с теми, что были открыты союзными следователями спустя более тридцати лет после убийства Гели. Любовница Бормана обозначалась буквой «М». Она тихо жила в Восточном Берлине, когда командование группы войск союзников в Западной зоне уступило политическому давлению и согласилось провести еще одни — показательные — раскопки на территории у железнодорожной станции Лертер, где, по слухам, находилось массовое захоронение, устроенное русскими. Советское руководство, опасаясь распространения болезней, приказало закопать там тысячи тел, которыми были завалены берлинские улицы в день исчезновения Бормана.

«М» уже вернулась к своей профессии актрисы. Ночью 20 июля 1965 года она выскользнула из своей квартиры и, одной ей ведомым путем преодолев возведенную к тому времени Берлинскую стену, перешла на западную сторону, намереваясь при этом во что бы то ни стало вернуться назад. Она была привлекательной стройной женщиной средних лет, которой позволили жить в достойном забвении. Семейство Борманов обессмертило ее, опубликовав одну из самых странных любовных переписок, где Борман в письме к своей жене описывал то, как он соблазнил «М»: «Я молча поцеловал ее и обжег своей радостной страстью. Я безумно полюбил ее. Я устроил все так, чтобы встречать ее вновь и вновь, и затем овладел ею, несмотря на сопротивление. Тебе известна моя сила воли. «М» просто не могла устоять. Теперь она моя, и я — о, счастливчик! — я являюсь или, скорее, чувствую себя дважды женатым и невероятно счастливым человеком. Любимая моя, что ты думаешь о своем сумасшедшем муже?»

Госпожа Борман без промедления отвечала: ««М» мне нравится настолько, что я просто не могу на тебя сердиться».

…Ночью 1965 года «М» вышла из дому, размышляя о том, не могли ли останки ее любовника оказаться среди черепов и костей, извлеченных из глины в парке у железнодорожной станции Лертер. Тщетная надежда! Идентификация должна была проводиться в судебной лаборатории. Существовало несколько дантистов, заявлявших, что они помнят, как выглядят зубы Бормана. Существовала полиция, говорившая, что отпечатки Бормана утеряны, и судебные чины, сомневавшиеся в существовании и ценности отпечатков пальцев. Борман исчез из официальных документов, его следы оказались размыты, а фотографии встречались крайне редко. Он лелеял свою страсть к секретности и даже в письмах к Герде называл свою любовницу «М».

Существовали и другие люди, разделявшие любопытство, испытываемое «М» к раскопкам захоронения. Среди этих людей — генерал Гелен, переехавший на виллу, где прежде жили Борманы. За зрелищем наблюдал также шеф Гелена. Присутствовала и британская секретная служба. Тут был и представитель ватиканской разведки, посланный прелатом Вольми, призывавший римский понтификат к «идеологическому противодействию» коммунизму в Латинской Америке. Был и наблюдатель от лица св. отца Мартина (Бормана-младшего), католического миссионера, только что чудом избежавшего смерти в Конго. Он являлся старшим сыном того, чьи останки надеялись выкопать.