Партия для близнецов

– Как я уже говорил, я вызвал тебя из колледжа по очень срочному делу, – продолжил Луначарский. – Папа ждет нас завтра, после двух, в старом доме и… В общем, он сам тебе все расскажет.

Валера поморщился. Мало того, что планы на выходные накрылись медным тазом, так еще надо тащиться за город на встречу со старым маразматиком, улыбаться, выслушивать истории о прошлом, не забывая почтительно кивать головой в нужных местах. С другой стороны, просьба деда всегда равнозначна приказу.

Во-первых, он редко встречался с родными: за всю жизнь Валера видел его не более трех раз; во-вторых, не смотря на почтенный возраст, старик по-прежнему держал в руках практически весь семейный бизнес. Ему принадлежали контрольные пакеты акций металлургического и сталелитейного заводов, не считая более мелких фирм. Люди, заискивающие перед отцом Валеры, не знали, что тот не более, чем управляющий, а реальная власть принадлежит старому Луначарскому. Так что хочешь – не хочешь, а надо ехать.

«Интересно, что ему от меня понадобилось? Отец не скажет, даже если знает».

– Хорошо, папа, – вслух произнес он, – я подготовлюсь к завтрашнему дню.

Луначарский поднялся, давая понять, что разговор закончен, шагнул к сыну, собираясь обнять, но, наткнувшись на холодный взгляд, стушевался, и протянул ему руку.

«Ничего у меня не выходит! Даже с сыном общаемся, как чужие, – мелькнула грустная мысль, – конечно, он – хороший мальчик, умный, талантливый, вежливый, но разве трудно просто улыбнуться отцу?»

Скрипнула входная дверь, и в кабинет вместе с полосой света проник аромат духов. Появившаяся на пороге женщина словно сошла с обложки журнала «Вог»: стройная подтянутая фигура, красивое лицо без единой морщинки, обрамленное белокурыми локонами. На ней был льняной костюм нежно-голубого цвета, прекрасно гармонирующий с большими ярко-синими глазами.

– Надеюсь, не помешала? Я только что узнала, что Валера приехал, – красавица быстро пересекла кабинет, обняла подростка. Тот, как всегда спокойно, принял ее прикосновения и холодный поцелуй в лоб.

– Ну, как твоя учеба? Впрочем, можно не спрашивать, ведь ты по-прежнему отличник? Надеюсь, все каникулы проведешь с нами? Дорогой, – обратилась она к мужу, – может, устроим вечеринку по поводу приезда Валеры?

Луначарский покачал головой:

– Во всяком случае, не сейчас. Мы завтра уезжаем в Подмосковье.

– А я? – женщина нахмурилась.

– Ангелина, это деловая поездка. Тебе там делать нечего. А сейчас прости, мне нужно работать, а Валере немного отдохнуть. Увидимся за ужином.

Резко повернувшись на каблучках, женщина исчезла за дверью, Валера неслышно вышел за ней.

Вздохнув, Луначарский достал принесенные из офиса бумаги и разложил на столе, но сосредоточиться  на работе не смог. В памяти крутились последние слова старика. Значит, ритуал уже скоро. Только бы все прошло хорошо. Только бы все разочарования, боль и страх, которые он испытал за эти пятнадцать лет, оказались в итоге не напрасны.

* * *

Дом дышал стариной и казался слишком большим для одного человека (прислуга, разумеется, в счет не шла). Каменный, двухэтажный, с большой террасой, выходившей на север, в стороне от шумной магистрали, он казался прекрасным местом для отдыха в жаркие летние дни. Тем не менее, Валера гостил здесь очень редко, и сейчас с любопытством окинул взглядом  просторный холл, в котором их встретила экономка.

– Добро пожаловать, Леонид Петрович. А ты, должно быть, Валера? Прошу вас следовать за мной, я покажу ваши комнаты.

«Сколько церемоний! Можно подумать, мы в гостях у английского лорда», – хмыкнул про себя Валера, но его отец, казалось, ничего странного не заметил. Вежливо поздоровавшись с женщиной, он спросил о здоровье деда.

– Более или менее, Леонид Петрович. Вы же знаете, ваш отец никогда не жалуется. Он будет ждать вас через два часа, в библиотеке.

Библиотека оказалась очень похожей на отцовский кабинет у них в квартире, за исключением того, что выглядела раза в четыре просторнее, и, книг, соответственно, здесь хранилось куда больше. Старик появился в ту самую минуту, когда позолоченные часы, стоявшие на камине, пробили два.

Обменявшись парой слов с сыном, так, словно они расстались только вчера, он обернулся к Валере.

– Ну, здравствуй, – отрывисто бросил дед, протягивая руку, – давно не виделись.

Почему-то от беглого взгляда ярких синих глаз Валере стало не по себе. Дело не в том, что этот взгляд был неприязненным или высокомерным, напротив, но он оставлял после себя неловкое чувство, словно тебя просветили рентгеном и вытащили на поверхность все самые тайные мысли.

Несколько секунд старик, молча, смотрел на него, затем обернулся к сыну:

– Что ж, все в порядке. Я думаю, он подойдет.

– Подойдет для чего? – резко спросил Валера. – Не люблю, когда от меня все скрывают и держат за…

– Не горячись, мальчик, – ему на плечо легла тяжелая ладонь. – Сейчас ты все узнаешь. Леня, оставь нас одних.

Луначарский вздрогнул от неожиданности, хотел что-то сказать, но, встретив холодный взгляд старика, поднялся и медленно направился к выходу.