Партизаны Е.И.В.(СИ)

- Достоевские, - повторил Пшемоцкий. - Голодранцы, холера им в бок.

- Подождите-подождите... - капитан-лейтенант глубоко задумался. - Сёйчас вспомню... Нет, забыл! Хотя... Если не ошибаюсь, то это потомки бежавшего в Литву Василия Ртищева? Да, точно так и есть!

- Предательское семя.

- Нет, вы не правы, Сигизмунд Каземирович, Литва тогда была вполне русским и православным государством, так что не стоит говорить о предательстве.

- Да?

- Совершенно верно. И вы, как я понял, являете собой пусть и побочную, но всё же прямую ветвь старинного дворянского рода.

- Русского рода?

- Ну не китайского же?

Теперь уже пан Сигизмунд впал в задумчивость. На лице его явно читалась борьба, ведомая с самым серьёзным противником - с самим собой. После длительного молчания он наконец-то принял решение, о коем сообщил громко во весь голос:

- Ненавижу, поляков, пся крев! Представляете, Денис Васильевич, они почти тридцать лет прельщали мою православную душу ложными посулами, и лишь кровь истинного сына Отечества нашего... Кстати, а вы согласитесь стать моим крёстным отцом?

Забегая чуть вперёд.

Документ.

"Рассмотрев прошение Красной Гвардии старшего сержанта Сергея Андреевича Ртищева о восстановлении в дворянстве Российском, не находим к тому препятствий."

Сов. Мин Российской Империи, 1808 года, января 5 числа.(резолюция рукой Его Императорского Величества - "Не возражаю. Павел.")

Документ.

"Дело в отношении шляхтича Гродненской губернии Сигизмунда Каземировича Пшемоцкого прекратить, в связи с отсутствием оного в числе подданных Российской Империи."

Министр В.Д. Платов М.И.Министр Г.Б. Бенкендорф А.Х.

- Ваше благородие, - вернувшийся с рыбалки Кузьма притащил десятка три крупных сорожек на кукане, но, несмотря на приличный улов, выглядел встревоженным. - Денис Васильевич, стрельба с северу слышна.

Новый Устав допускал в военное время называть офицеров по имени-отчеству, но партизан позволил себе такое в первый раз. Напугался неведомой опасности, или наоборот, становится полноценным солдатом? И какая ещё, к чёрту, стрельба?

- Не слышу.

- И я тоже, - подтвердил Пшемоцкий. - Уж не пьян ли ты?

- Без командиров пить грешно и неприлично, - оскорбился Кузьма. - Да вы сами послушайте.

- Будешь мне тут сказки рассказывать, - проворчал Давыдов, и жестом остановил собирающегося что-то сказать Пшемоцкого. - Подождите, Сигизмунд Каземирович...

Да, партизан оказался прав - откуда-то с севера доносилась частая ружейная стрельба. На самом пределе слышимости, потому не удивительно, что за разговором на неё попросту не обратили внимания. Бумкает где-то потихоньку... может это у лошадей животы пучит?

- Пропал обед. - Сигизмунд Каземирович, просивший больше никогда не называть его паном, посмотрел на рыбу, плюнул в костёр, и ударил кулаком о ладонь. - Надо спешить. Вдруг это кто-то из наших воюет?

- А мы сунемся, и все планы порушим, - усмехнулся капитан-лейтенант. - Стоит ли мешать проведению операции?

- А мы не помешаем, ваше благородие, - вмешался Кузьма. - Выручим - кулибинок-то совсем не слышно, только французы палят. У наших голос басовитый, а те как моськи лают.

- Точно говорю - на помощь спешить надо, - оживился бывший поляк. - А винтовок не слыхать, потому что патроны кончились.

- Тогда седлаем, - решил Давыдов. - бей их в песи, круши в хузары!

- Точно! - Пшемоцкий покосился на командирского денщика и заржал во весь голос. - Покажем супостату кузькину матку бозку!

К месту побоища не успели совсем чуть-чуть. Или успели вовремя, если посмотреть на ситуацию с другой стороны - маленький отряд из трёх человек вылетел на место разыгравшейся трагедии в самый последний момент, и Денис Васильевич с ходу стоптал конём солдата в синем мундире, попытавшегося поднять ружьё. Немного приотставшему Пшемоцкому повезло больше, и сейчас он крутился в седле, схватившись одновременно с двумя французскими гусарами. Но Кузьма не одобрил развлечение Сигизмунда Каземировича, и несколькими выстрелами лишил того соперников.

- Что творишь, мерзавец? - оставшийся без соперников Пшемоцкий зло оскалился и поднял коня на дыбы. - Да я тебя сейчас...

- А ну прекратить! - Давыдов погрозил бывшему шляхтичу кулаком, спешился, и склонился над сбитым с ног французом. - Смотрите-ка, вроде бы живой.

- Добейте.

- Экий вы кровожадный, - усмехнулся капитан-лейтенант. - Что за манеры, Сигизмунд Каземирович?

В это время пленник открыл глаза и закашлялся. Струйка крови из уголка рта пробежала по многодневной щетине.