Партизаны-казахстанцы

Перевел К. Ахметов.

Валентин Смирнов

ПЕСНИ, БОИ И УЧЕНИЧЕСКИЕ ТЕТРАДИ

В местечко Иоды мы вошли на рассвете. Усталые, злые, голодные. На трех крестьянских подводах, замыкавших нашу небольшую колонну, лежали тяжелораненые. Они громко стонали.

— Потерпите, ребятишки! — успокаивала партизан санитарка Нина. — Скоро отдых будет!

На ее боку висела большая санитарная сумка, доверху набитая бинтами и перевязочными пакетами. Из кармана шинели выглядывало горлышко бутылки. В ней Нина хранила настойку йода. Я догнал последнюю подводу, снял с плеча санитарки сумку, пристроился рядом. Нина молча поблагодарила меня глазами.

Тяжелое багряное солнце торжественно поднималось над лугами. Но здесь, в предместье, было сыро и пасмурно. Вязкие клочья тумана цеплялись за плетни и палисадники, от влажной набрякшей земли пахло свежим конским навозом. На широких, расплющенных листьях по дорожника еще дрожали крупные, прозрачные капли от ночного дождя.

Партизаны, разгоряченные недавним боем, негромко перекликались, кое-кто украдкой, чтобы не видел комиссар, срывал с придорожных диких яблонь кислые зеленые плоды.

— Ты знаешь, Нина тихонько дотронулась до моей руки, — я вчера наших радисток видела. Взяла у них песню. Такая хорошая, душевная. Слушай:

На позицию депушка Провожала бойца Темной ночью осеннею На ступеньках крыльца.

Нина пела негромко, старательно выделяя каждое слово. Раненые перестали стонать, вслушиваясь в светлую и в то же время немного грустную мелодию.

Песня — первая попутчица партизан. В землянке, в лесу, на коротком привале, что может лучше ее обогреть душу человека? Но своих, партизанских песен нам не хватало. Пели довоенные, как шутил наш взводный Леня Савченко, снятые временем с вооружения. Особенно часто звучала боевая «Походная», опубликованная в одной из партизанских газет. За точность я не ручаюсь, но, кажется, там были такие слова:

^{Валентин Смирнов}

За страну родную нашу,Власть рабочих и крестьянБьются грозные отрядыБелорусских партизан.Эй, товарищ, выше знамя!Наши силы велики:

Приближаются с боямиКрасной Армии полки!

Конечно, эта песня, уже основательно приевшаяся, не шла ни в какой счет по сравнению с новой, лирической, которую нам вполголоса напевала санитарка.

Эх, Нина, Нина! Подойди ближе, я тебя поцелую! Хорошо поешь! — похвалил девушку Савченко.

Он хотел повернуться, но в эту секунду заднее колесо повозки наскочило на булыжник, и мой взводный, охнув, снова опустился на живот.

Его ранило после боя. Осколком снаряда. В ягодицу.

Один из последних снарядов, пущенных немцами наугад, взорвался высоко над нашей колонной, отдетонировав от удара в крону старого широколиственного дуба.

Ленька как раз проходил около этого дерева. Ему и попало. Единственному из тридцати. Ранение было сквозное. Сильно кровоточило. Санитарка предполагала, что задета кость. Других партизан ранило раньше. Во время короткого, но ожесточенного боя с карательным отрядом эсесовцев, когда наш отряд имени Кирова прикрывал отход главных сил бригады. Весной 1944 года гитлеровцы предприняли против партизан, действовавших в треугольнике Витебск — Полоцк — Невель, несколько крупных карательных экспедиций, названных ими «Праздник весны» и «Ливень».

Умело маневрируя, наша бригада «За Родину» вырвалась из окружения с небольшими потерями, уничтожила во время прорыва блокаду трехсот фашистов. Вместо «Праздника весны» у оккупантов получился весенний траур.

Но тяжелые, оборонительные бои заметно измотали силы партизан, так как оборона сочеталась с дерзкими, неожиданными налетами на укрепленные фашистские гарнизоны.

Этой ночью наш отряд разгромил гарнизон в местечке Погост, а когда каратели опомнились и послали за нами в погоню крупный отряд эсесовцев, мы из засады в упор обстреляли немцев и подожгли три автомашины.

Во время перестрелки семь партизан были убиты и восемь ранены. Карателей мы уничтожили всех до одного. Мы в плен их не брали. Так же, как и гитлеровцы нас.

Комиссар отряда Гусев в беседе перед этим боем прочитал нам выдержки из дневника офицера Фридриха Бушеле, убитого партизанами.

Вот что писал немец: «В мрачную пустыню вступили мы на танках. Кругом ни одного человека, но всюду и везде, в лесах и в болотах, носятся тени мстителей. Это партизаны. Неожиданно, будто вырастая из-под земли, они нападают на нас, рубят, режут и исчезают, как дьяволы, проваливаясь в преисподнюю. Мстители преследуют нас на каждом шагу, и нет от них спасения.

Проклятие! Никогда и нигде на войне мне не приходилось переживать ничего подобного. С призраками лесов я не могу воевать. Сейчас я пишу дневник и с тревогой смотрю на заходящее солнце. Лучше не думать. Наступает ночь, и я чувствую, как из темноты неслышно ползут, подкрадываются тени, и меня охватывает леденящий ужас…»