Партизаны Подпольной Луны

- И скажите, мистер Уизли, на сей момент старший, как Вы позволите нам, всем Вашим соратникам, расценивать Ваше незабываемое сообщение? Вы, что, действительно желали обесчестить мисс, о, простите, профессора Лавгуд в день её помолвки и завести с нею беспорядочную половую связь?

- Мисс Лавгуд - гостья среди нас, Вы же… У меня просто нет слов, способных описать всю низость Вашего падения, мистер Уизли-старший! Стыдитесь, Ваш старший брат всё про Вас узнает - уж мы-то все постараемся, и если Ваш отец в силу болезни не может более воспитывать Вас, Уильям, то уж Чарльз взялся бы за Вас, не забыв надеть ежовые рукавицы! Он же такой высоконравственный, что ему будет противно касаться Вас просто, голыми руками!

- Да! Да! Я согласен! - это мистер Додж. - Неужели Вам не стыдно, молодой человек, годящийся мне в правнуки, но удостоенный чести быть со мною…

И оно понеслось по трубам, да с каким посвистом, бурлением, бурчанием и завихрениями, дребезжанием на стыках канализационных труб - такой мощный поток обрушился на голову Билли-боя. Он уж и не рад был, что вообще подумал об этой девке, но она остановила говнопад одним решительным жестом руки. В этом жесте было что-то до боли знакомое ещё со школьной программы, но вот что?

Сама мисс Оскорблённая Невинность приблизилась к Биллу, очень внимательно посмотрела ему в глаза, и только-то.

Вдруг Билл сделал зачем-то шаг вперёд и сказал:

- Перед лицом моих товарищей, я, Уильям Артурус Уизли, торжественно клянусь… никогда не посягать на Честь и Достоинство нашего народа - профессора Луну Аугусту Лавгуд. Клянусь!

На сём инцидент посчитали исчерпанным, а Минерва вернулась в стройные ряды «товарищей», выполнив свой долг, как она искренне считала.

И вовсе не двойное невербальное да ещё и беспалочковое Imperio Луны послужило причиной твёрдого намерения Билли-боя не шалить в Гоустл-Холле и, вообще, никогда не заигрывать с ней, мисс Лавгуд, в течение нескольких дней станущей миссис Люпин. Нет, это он сам раскаялся, да как слёзно, как проникновенно!

Глава 59.

… Помолвка состоялась по всем правилам, только жених и невеста остались неокольцованными, на что мисс Лавгуд заявила, что на деньги, накопившиеся благодаря постоянному спросу на «Придиру», её отец подарил ей два необычных колечка не из металла, не из стекла, не из камня или какого иного известного волшебникам материала, но из диметилметаполиоксипропилендибензоата магния.

Все развесили уши, а Луна достала из крошечной бархатной белой сумочки (она и её захватила с собой, не только платье и целебные травы) два попросту гибких, тянущихся пластмассовых колечка и обручила сначала Люпина, затем натянула изначально маленькое колечко на свой тонкий пальчик.

- Одним словом, Луна, и этим всё сказано. У неё даже папенька, верно, слегка… того. Полоумные они все, эти Лавгуд, вот и ходить мне в «бензоате» всю жизнь. - беззлобно подумал Ремус. - Нет, со следующего же жалования куплю нормальные, золотые. Золото ведь дёшево у нас, магов.

- Стоп, о каком жаловании может идти речь, когда так здорово, что все мы здесь в сём замке собрались… Ну, значит, когда закончится вся эта передряга с прятками, первым делом из собственных сбережений на уже ненужный двухтомник «Жизнь в клетке с толстыми прутьями» кольца прикуплю. Как раз денег хватит.

… А Северус многомудрый предупреждал молодого человека от такого рода выходок, как английская речь. И сразу, услыхав слова англские, старик взвился.

- Уж не от англов ли злосчастных посланы вы?! Слышу я речь, схожую с говором, как нашим, так и англским. Но, знайте, что англы - злые вороги наши! И сходимся мы в битвах с ними за пастбища для наших животин, а у нас их множество, и за леса для строительства, и за рабов гвасыдах.

- Мешают они нам жить, лишь только над головой маячат. Не сдобровать вам, гостюшки незванные, ежели вы от англов этих в моё подворье… под управлением моим… В общем, так скажем, в моё селение прибыли. Признавайтесь-ка, откудова вы на самом деле?

Настала очередь Северуса вмешаться. Он взял у Квотриуса волшебную палочку, просто так, для близиру, потому, что уже привык обходиться без неё, и произнёс заветные, запретные для светлых магов слова:

- Perpetuum magnum!