Партизаны Подпольной Луны

Об этих важных вещах мужчины говорили, стоя у фуршетного стола, поедая весьма небольшие порции, как обычно, деликатесных яств, и нарочито неторопливо попивая малфоевские вина, огневиски трёх сортов, вовсе даже не думая брезговать и вкусным, и престижным в этом сезоне маггловским скотчем. Для него уже была проторена дорога в высший свет модниками и модницами, от которых все перенимали новые манеры.

Одним из таких модников по праву считался и сам лорд Малфой.

Поэтому скотч хлестали, не задумываясь о его маггловском происхождении. В мире магов существовали только вина в весьма ограниченном ассортименте, пять-шесть сортов огневиски и ликёры. Вот последних было множество, но ими можно только лакомиться, потягивая коктейли из ликёров с огневиски и кубиками льда. Однако это не напиток настоящих мужчин - бизнесменов, отнюдь.

Среди приглашённых был и герцог Остиус Густавич, баллотирующийся сейчас на пост министра магии истинный джентльмен с прекрасным хогвартским образованием, да ещё имеющий Университет Высшей Магии за плечами. Совершенно ясно, что погибшая невестка сама совратила этого чувственного мужчину к адюльтеру, и тому, как благородному человеку, не оставалось ничего, кроме как удовлетворить прихоть и желание неумеренно пылкой валлийки.

- А ну их, всех, этих пламенных бриттов. Женю-ка я лучше Драко на англичанке. Правда, она не будет терпеть его слишком толстый член в вагине, а сразу же поднимет скандал и вообще переполох.

Ладно, погожу немного с женитьбой сына. Вот похудеет он ещё немножко, и член станет нормальным, скажем так, удобоваримым,

- думал Малфой задним умом.

Он не прекращал расписывать радужные перспективы наркобизнеса кружку мужчин, потягивавших сигары со скотчем - всё маггловское, но это не моветон в доме Люциуса Малфоя. Сам он затянулся для проформы и чуть было не зашёлся кашлем - у него сразу пересохло во рту и горле, но он успел вовремя запить «Слезами бесстыдницы», одним из лучших сортов своих вин. Они изготавливались эльфами, разумеется, не из английского мелкого и кислого винограда, а из лучших французских и испанских сортов.

Плети местного винограда служили только для украшения поместий и парков, прилегающих к особнякам и замкам бывших Пожирателей - самых богатых лордов магической Британии. Единственный граф, самый странный из Пожирателей, но в своём кругу всё ещё считавшийся таковым потому, что Пожиратель Смерти - это, как кичливо поговаривали оные, «истинное, вечное призвание, непонятное всяким там… ", как всегда, отсутствовал. Да он и не понимает ничего в бизнесе. Пускай его отдохнёт со своим спрятавшимся волчком.

Наверняка, Северус знает, где тот укрылся, как знал и оборотень, нет… Рем, об укрытии Северуса, но так ничего и не сказал в тот ноябрьский вечер, плавно перетёкший в ночь, ночь глухую.

Люциус вспомнил дорогу из Хогвартса в Хогсмид, по которой он шёл, ожидая нападения кого угодно. Как же он боялся! А как этот Рем в состоянии подпития благороднейшим «Зелёным Змием» лапал его, Малфоя!

Правда, первым-то как раз начал игриво приставать к волчку сам Люциус, но это была шутка, непонятая Ремом. Тот воспринимал всё всерьёз. А ведь тогда, и правда, всё могло бы закончиться сексом с оборотнем прямо на кожаном диване, где они сидели бедро к бедру, а бедный, ненужный, неудовлетворённый волчок распалялся всё больше.

Сейчас Люциусу предстояло по-настоящему неприятное, но слишком, до неприличия долго откладываемое - ночь с Остиусом. Давно уже пора было переспать с ним и ублажить его заднепроходным отверстием, как тот и хотел. Наверняка, вся накопленная страсть достанется не жестокому в сексуальных играх Осту, но Драко. Надо же и Люцу получить заслуженное удовольствие!

Люциус почти наверняка знал, что Ост не даст ему кончить, а только доведёт до грани… которая и перельётся в аппетитный, жирненький зад сына. А куда же ещё-то подступившей сперме деваться? Ну, не онанировать же лорду Малфою самому себе во время полового акта с Остом! Это слишком… по-простецки.

Разговор прошёл почти успешно, только Ост упорно, как назло, словно ему что нашептали в аппетитное ушко злопыхатели, отказывался вложить свои златычи в общее дело. Он ждал обещанных ночей с Люциусом, значит, надо начать, не откладывая в долгий ящик, прямо сегодня…

… Не забывал Северус и о нежных бёдрах брата младшего, всё ещё хранящих загар сентября в жарком Сибелиуме, полученный на стадиуме в термах, их тонкой коже, так возбуждающе подёргивающейся в такт прикосновениям его, Северуса, сухопарых, влажных ладоней. Нельзя было обойти вниманием и тугую, упругую кожу живота, состоящего из сплошных мускулов. Они тоже сокращались и расслаблялись под подушечками удивительно изящных пальцев брата старшего.