Партизаны Подпольной Луны

Она собралась с последними силами и трижды щёлкнула пальцами. С каким же трудом дался ей этот жест! На вызов Хозяйки пришли две эльфихи в гламурных, розовых, шёлковых наволочках. Нарцисса потянулась за палочкой и произнесла заплетающимся голосом:

- Crucio…

Заклинание, разумеется, не сработало.

Тогда леди Малфой со всей ненавистью, представила, что перед ней на алтарном камне, который до сих пор хранится в винных подвалах Мэнора с клетками «из-под» людей - магглов и грязнокровок, лежит связанный Гедеон. Хорошенько зажмурилась и, волей абстрагируясь от нахлынувшей боли, произнесла два раза Распинающее заклинание, но… промахнулась. Смотреть же надо, когда заклинание наложить хочешь, на объект приложения магического потенциала, а не с закрытыми глазами в потолок волшебную палочку направлять.

Она не успела произнести : «Finite incantatem», как на неё сверху пала боль, страшная, перемалывающая мышцы и кости в одно целое, стирающая извилины в мозгу, сила собственной ненависти… к Гедеону.

… Взламывали дверь спальни миледи долго и безуспешно два специально нанятых Аурора, а когда взломали, то тихо отошли в сторону, пропуская двух мужчин, одним из которых был сам лорд Малфой. Его ожидала огромная утрата. Но Люциуса начало выворачивать наизнанку почти сразу же, едва он увидел разлагающийся труп жены с уже вытекшими глазами и проваленными челюстями и носом. Остатки губ были распахнуты в беззвучном вопле, тело искорёжено, как сломанный остов, руки и ноги посинели и раздулись, кожа на пальцах под жутко отросшими ногтями лопнула, из ран вытекла кровь с трупным ядом. Тело лежало в огромнейшей луже засохшей крови, запачкавшей весь низ её пеньюара.

- Круциатус, - констатировал колдомедик. - Круциатус, не остановленный вовремя. А вот кровь от тинктуры женьшеня, которую Ваша супруга залила себе в вагину. Это простой, действенный, но очень болезненный способ избавиться от нежелательной беременности. Но именно заклинание Распятия убило Вашу супругу. А вот кто мог его наслать в запертой комнате? - продолжал мудрствовать целитель.

… Что с Вами, милорд? Ах, да, Вам же, наверное, должно быть дурно.

Люциусу, как всем людям, быстро, за четыре с половиной года отсутствия Волдеморта, привыкшим к хорошему, действительно было дурно. И как только его не тошнило раньше от вида обезображенных трупов или корчившихся в муках, ещё живых, умирающих от ядов людей? Отвык, знаете ли.

Вот и показался труп жены, женщины, которой он когда-то зачал любимого сына, излишне омерзительным. А какое зловоние стояло в спальне! Люциуса замотало, и он, шатаясь, спустился к Драко. Разумеется, мальчику негоже видеть мать, хоть и нелюбимую… такой. А то уж хватит неприятных зрелищ и для одного лорда Малфоя. Драко негоже пока видеть смерть - пускай его летает на невидимых тестралах!

… Ремуса, разумеется, с его согласия, заперли в пустой комнате, освобождённой от какой-либо мебели домашними эльфами Гоустла. Скоро начнётся болезненная трансформация, а потом вервольф оборотится в огромного волка. Так что всем орденцам следует разойтись по спальням и запереться на самые крепкие заклинания. Вот фениксовцы и собрались вместе, чтобы «скинуться» Запирающими заклинаниями. Профессор Люпин до ухода в одинокую комнату подсказал им с десяток действенных заклинаний, но все - из… Тёмных Искусств.

А такие воспроизвести могли только Аластор Муди и Гестия Джонс - они работали раньше с черномагическими заклятьями, и у них был опыт. Значит, они везунчики - могут запереться по полной программе, наложив сразу несколько таких заклинаний на двери своих спален. Остальным орденцам помочь они не могли, ведь запираться надо изнутри. Вот фениксовцы и делились друг с другом откровениями, как «светлыми» заклинаниями получше да попрочнее, безопаснее запереться.

В общем и целом, к выводу, такому желанному, так и не пришли. А значит, пора разбегаться срочно по спальням и закрывать двери на те Запирающие заклинания, которые Мерлин послал. Так они все и сделали, а Люпин… что ж, как всегда остался со своей февральской, на этот раз, болью, наедине.

Если бы он только знал, что в марте его, полного сил, пригласит к себе на бал с фуршетом сам Люц, такой недосягаемый, но всё равно, желанный, то Ремусу зна-а-а-ачительно легче было бы готовиться к предстоящей вот уже прямо сейчас муке.

Но он только вяло вспоминал о миленьком, как ему завтра достанется, после недельной разлуки, угнездиться там, где надо, где ему самое место и повибрировать, доставляя уже ставшее привычным, а потому приевшимся, но хоть какое-то удовольствие «другу», то есть, самому Люпину. Да, даже обычно столь отрадные мысли о завтрашнем свободном, целиком посвящённым отъеданию в собственной спальне - вниз, в обеденную залу ко всем, покусанному и объеденному собою, спускаться как-то не было желания, прямо на кровати с миленьким в заднице, чтобы Милки Уэй стал вдвойне веселей, чувствуя наслаждение и вкусовыми рецепторами - ну и пусть еда, кажущаяся после кухни Хогвартса простоватой, да плюс и перанально.