Пару штрихов тому назад

Будильник остановился. Уже раздевшись и сидя на краешке кровати, Мария долго его заводила, удивляясь тому, как это не заметила фигурку на картине и того, что в спальне было непривычно тихо. «А ведь не посмотрела бы на будильник, и мы бы точно проспали! Уже собиралась ведь спать, – немного испугавшись, заметила Мария. – А ведь Женя никогда бы мне не позволил лечь спать, не проверив будильник. Или сам бы его проверил».

Ее сон продолжался недолго. «Помоги мне, пока не поздно», – снова услышала Мария и проснулась. Прошел всего час с того момента, как она легла. Раскалывалась голова, за окном протяжно выла автомобильная сигнализация.

Босиком на цыпочках, чтобы не разбудить дочь, Мария прошла на кухню. В холодильнике стоял начатый пакет молока.

– Нет, что-то тут не то, – сказала Мария и, испугавшись звука собственного голоса, приложила ладонь ко рту.

Она прислушалась: в комнате, где спала Аленка, не было ни шороха. Мария осторожно закрыла дверь в кухню и присела на табурет. Перед ней лежал ее мобильный телефон. По обыкновению на ночь она оставляла его на столе. Это было очень удобно: было меньше шансов, что телефон потеряется где-то в комнатах и в нужную минуту не окажется под рукой. Под телефон даже была куплена специальная подставка из синей прозрачной пластмассы.

Мария повертела телефон в руках и нашла в записной книжке нужный номер. Мама долго не брала трубку, наконец, когда Мария отсчитала гудков пятнадцать или шестнадцать, устало ответила:

– Что случилось?

– Ничего, – Мария вздохнула, – просто никак не могу уснуть.

– Ты не обманываешь меня? Как Женя?

– Не обманываю, мама. Он так же, как и был, мне бы позвонили, если бы что-то случилось. Александр Александрович меня утром выгнал из клиники, чтобы я отоспалась. А мне вот не спится совсем.

– Прими снотворное или четвертинку таблетки валидола.

– Я уже попила молока, мама. Точнее, сейчас пью. Слушай, я у тебя хотела спросить кое-что…

В трубке послышались шорохи, что-то скрипнуло.

– Ты на часы смотрела? Первый час ночи! Какие могут быть разговоры?

– Мама, прекрати. Мне очень нужно тебя спросить, я только сейчас это поняла. То есть мне не объяснить этого. Помнишь, ты рассказывала историю о каком-то коматознике? Ну, который еще приходил во сне к своей жене и рассказывал что-то про документы, которые все искали?

Расспросы Марии были прерваны зевотой, вырывавшейся из трубки словно вой разъяренного тигра.

– Ого, ну и вспомнила же ты! Болтовня это все. Ну, привиделось ей. Муж был милиционером, ранили его где-то при задержании. А у него какие-то бумаги под полом в гараже были спрятаны. Жене почудилось, что он ей во сне все рассказал.

– Ты в это не веришь? – для Марии это было откровением. Чтобы ее мама и не верила в такие истории – это сложно было представить.

– Да, сомневаюсь. Просто он ей что-нибудь говорил про гараж, вот она так и решила. Во сне мало ли что с людьми происходит идиотского. Менделеев водку во сне изобрел, погляди, сейчас вся страна спивается.

– Да при чем здесь Менделеев и водка? Ты же мне когда рассказывала эту историю, говорила, что там какой-то экстрасенс работал с этой женщиной. А сейчас говоришь, что уже не веришь ни во что это.

Возникло странное молчание. Две женщины вспоминали каждая свое: Мария силилась припомнить подробности давно услышанной истории, а ее мать пыталась сообразить, о чем же таком она рассказывала дочери. Историю она помнила, а вот ее детали уже давно выпустила из головы как несущественные.

– Маш, ты думаешь, я что-то помню? Ты тогда еще в школе училась. Звали там из Большого дома кого-то, кто вроде как экстрасенсорными способностями обладал. Он и вытянул из той дамы все про гараж. Говорю же, знала она про документы, просто не говорила. А ее, небось, электротоком или еще чем-то заставили. Это я уже сейчас другими глазами на это все смотрю. Тогда мы все были наивными советскими людьми. Партия, правительство сказали… Да тебе не понять!

– Да, мама, мне ничего не понять! Совсем дурочку вырастила! Вот зачем ты так? Ладно, не хочу ругаться, не время. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – равнодушно ответила мать.

Можно было бы набрать ее еще раз и напомнить об обещании забрать Аленку из садика, но Мария решила не делать этого и поберечь нервы, которые были на крайнем пределе. «Просто помоги мне» и «Не трогай картину» – эти две фразы Мария никак не могла выбросить из головы. Она сидела и осмысливала все происходящее. Сорвавшись с места и чуть не опрокинув стакан с недопитым молоком, Мария опомнилась лишь, когда открыла дверь в коридор. Крадучись, она прошла в комнату и схватила со стола ноутбук. Провод от интернета с шумом заскользил по полу. Мария вздрогнула, прислушалась, намотала провод на руку, и, двигаясь плавно и медленно, протащила его в кухню.

«Женя, если бы ты объяснил мне все толком! Но ты ведь даже в болячке не признаешься, что уж говорить о проблемах. Если ты меня слышишь сейчас, то не оправдывайся, умоляю тебя. Я все понимаю, даже если тебе вдруг кажется, что это не так».