Паруса, разорванные в клочья. Неизвестные катастрофы русского парусного флота в XVIII–XIX вв.

– С самого выхода из Варны мы не имели ни одного ясного дня и шли только по счислению. Теперь же я не берусь даже сказать, в какой части Черного моря мы сейчас находимся!

– Да, потаскало нас по хлябям знатно! – кивнул Тугаринов. – Что ж, будем ждать, когда откроется хоть какой-то берег; может, тогда что-нибудь прояснится!

– Но ведь мы можем оказаться и у турецкого берега! – подал голос вахтенный мичман Веселаго. – А ведь это верная смерть или плен!

– На все воля Божья! – мрачно бросил в ответ Тугаринов. – Будем надеяться на лучшее!

В ночь с 25 на 26 октября штурман Андреев, прикинув в уме возможный штормовой дрейф судна, предположил, что берег, скорее всего, уже где-то рядом.

– Откуда такая уверенность? – хмуро поинтересовался старший офицер.

– Чутье! – вздохнул подпоручик корпуса флотских штурманов.

В 9 часов утра 26 октября сквозь туман был действительно усмотрен берег. Известие об этом вызвало всеобщее ликование. Особенно радовались раненые солдаты.

– Хоть бы поцеловать разочек землицу-матушку, а там и помирать не страшно! – говорили они, осеняя себя крестным знамением.

– Кажется, это какой-то мыс! – пытался разглядеть в зрительную трубу узкую береговую черту Тугаринов. – Штурман, можешь определить, что это?

Подпоручик Андреев, до боли вглядываясь в окуляр своей трубы, отрицательно помотал головой:

– Пока не могу!

– Что ж, все равно будем подходить! – решил командир «Змеи». – Иного выхода у нас просто нет!

Подойдя еще ближе к берегу, «Змея» оказалась в небольшой бухточке, где и бросили якорь. Тугаринов произвел беглый осмотр судна. Даже этого хватило, чтобы убедиться в том, что спасти «Змею» уже невозможно, она обречена. Подсчитали количество умерших и погибших за время шторма. Их оказалось немало: один офицер и восемьдесят матросов и солдат. Однако теперь надо было думать о живых и первым делом выяснить, куда занесло тонущий транспорт: к своим или к врагам?

– Спустить на воду шестерку! – распорядился Тугаринов. – Кто пойдет на ней охотниками?

Желающих вызвалось много. Старший офицер отобрал шестерых из тех, кто выглядел поздоровее. Из офицеров идти вызвался мичман Кубаркин и измайловский поручик барон Вревский.

– Выясните, что это за берег, и по возможности привезите хоть немного пресной воды, да поторапливайтесь! – крикнул вдогонку Тугаринов. – Мы продолжаем погружаться!

Уже отойдя от «Змеи», мичман Кубаркин оглянулся. Родное судно представляло собой самое жалкое зрелище: сломанные мачты, разбитые борта и почти ушедшая под воду носовая часть.

В ожидании возвращения разведчиков Тугаринов велел выкидывать все лишнее за борт, чтобы как можно дольше удержать умирающее судно на плаву. В воду полетело все: корабельные орудия и якоря-верпы, обломки мачт и ядра. Туман меж тем понемногу рассеивался.

Шлюпка быстро шла к берегу. Гребцы, не жалея сил, налегали на весла, так что те выгибались дугой.

– Полегче! Полегче! – говорил им мичман. – Сломаете, других больше нет!

Но подойти к берегу сразу не удалось. Мешал сильный бурун. Пока маневрировали, выбирая подходящий момент для рывка, на берегу показались всадники. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы определить – это турки. Размахивая кривыми саблями, они голосили во всю мощь своих глоток:

– У, урус шайтан, ходи сюда, голова резать будем!

Самые нетерпеливые из них бросились прямо на лошадях в воду и пытались плыть к шлюпке, но затем, испугавшись сильного наката, вернулись обратно.

Шестерке пришлось ни с чем вернуться на «Змею».

Тугаринов собрал офицеров – и корабельных, и армейских.

– Господа, ситуация у нас хуже не придумаешь! – сказал он им. – Выбор, как вы сами понимаете, невелик: плен на берегу или смерть в море. Какие будут мнения?

Мнение офицеров было единым: в плен не сдаваться!

– Лучше уж сгинуть от стихии, чем идти в османское рабство! – высказал общее настроение Вревский.

После недолгих обсуждений было решено, если обстоятельства в ближайшее время не переменятся, с рассветом следующего дня рубить якорный канат и спускаться к берегу, там поставить транспорт на мель и, высадившись на берег, вступить в бой с турками.

– Пропадать нам теперь все одно, так хоть не за просто так! – решили офицеры. – Да и ятаганов у нас в трюме полным-полно на любой вкус валяется, так что еще поглядим, кто кого в сечку смолотит!

К этому времени туман совсем спал и невдалеке было усмотрено стоявшее под берегом на якоре австрийское судно. Немедленно туда была вновь отправлена шестерка с Кубаркиным и Вревским.

– Попросите шкипера забрать нас и перевезти в ближайший русский порт за любую плату! – велел командир «Змеи».

Подошли к купцу. Шкипер дал бочонок воды, но помочь отказался, сославшись на то, что у него уже заключен контракт на перевоз турецкого десанта.

– Я уже получил задаток от турецкого аги и теперь должен его отработать! Я есть честный немец! – гордо заявил австриец.

Кубаркин с Вревским переглянулись: турецкий десант на судне под боком, этого еще не хватало!