Паруса, разорванные в клочья. Неизвестные катастрофы русского парусного флота в XVIII–XIX вв.

Вслед за первым письмом он срочно шлет Панину второе. Чувствуя, что разоблачение близко, Эльфинстон всеми силами пытается свалить вину за гибель «Святослава» на ставшего ненужным капитана Роксбурга. Так вот зачем в свое время прибрал он к рукам этого слабохарактерного нерешительного шотландца! Эльфинстон пишет: «Причину потеряния корабля „Святослав“ приписываю я… капитану Гордону, которых, я надеюсь, при первом случае публично за то судить станут».

Что же касается обвинения «лоцмана», то здесь Эльфинстон не волновался. Контр-адмирал знал, что о своем спасении Гордон позаботиться сумеет! Все было продумано заранее.

Попытки выгородить себя в деле гибели «Святослава» Эльфинстону не удались. Граф Орлов все понял и начал действовать решительно. Превысив свои полномочия, он арестовал Эльфинстона. Одновременно с ним был взят под стражу и таинственный «лоцман» Гордон. Капитан «Святослава» Роксбург, несмотря на все ухищрения своего бывшего покровителя, аресту не подвергся. Что тому причиной? Заступничество ли со стороны любимца Орлова Самуила Грейга, который не остался равнодушным к судьбе двоюродного брата, явная ли подставка Роксбурга Эльфинстоном как мальчика для битья? Кто знает…

А вскоре на эскадре состоялся суд. Контр-адмирал Эльфинстон был обвинен в «принятии несведущего лоцмана и излишней к нему доверенности», однако огласить приговор Алексей Орлов не решился, и контр-адмирал был под конвоем препровожден в Санкт-Петербург.

Тем временем произошло событие, которого не ожидал никто. Таинственный «лоцман» Гордон, приговоренный судом к смертной казни «через расстреляние», в ночь пред исполнением приговора бежал из-под стражи к… туркам! Что ж, видимо, у него были основания полагать, что турки отнесутся к нему весьма доброжелательно. Как тут не вспомнить необыкновенно точную осведомленность неприятеля о выходе эскадры для спасения «Святослава»! И еще. Мог ли бежать пленный англичанин, не зная паролей дозорных караулов? В такое верится слабо! Не сработали ли здесь тайные пружины британской агентуры, спасавшей столь ценного и заслуженного агента, как «лоцман» Гордон?

Именно в эти дни А.Г. Орлов, сытый по горло действиями иностранных шпионов, слезно обращается к Екатерине Второй с просьбой не присылать более на эскадру иностранцев. «…Довольно уже усмотрено между российскими людьми и иностранцами великих различий», — сообщает он.

Тем временем в Петербург под усиленным караулом привозят контр-адмирала Эльфинстона. Англичанин сразу же предпринимает отчаянную попытку прикрыться авторитетом Н.И. Панина, для которого он столько сделал в свое время. Но в политике друзей нет! Каждый сам за себя — таков закон политических интриг. Поняв, что Эльфинстон потерпел крах, Панин отвернулся от своего бывшего подопечного. Брошенный всеми, Эльфинстон ожидал для себя худшего… Но императрица Екатерина Вторая внезапно прекратила разбирательства; Эльфинстона немедленно рассчитали и сразу же изгнали из России.

В Англии контр-адмирала с нетерпением ждали. «Вскоре ожидается возвращение адмирала в Англию, — писал в те дни один из его соотечественников. — Можно надеяться, что он даст более обстоятельный очерк этой экспедиции и, быть может, РАСКРОЕТ ТАЙНЫЕ ПРИЧИНЫ (выделено мной. — В.Ш.) того незаслуженного отношения, которое он встретил со стороны русских придворных сфер за свою верную службу…» Что ж, неплохо сказано!

Неудавшаяся попытка Дарданелльского прорыва была весьма неоднозначно оценена историками. Так, если современный наш исследователь Юнга, западноевропейские историки Герман и Циклейзен порицают Орлова за проявленную нерешительность в осуществлении столь отважного предприятия, то известный русский дореволюционный историк Чечулин придерживается резко противоположного мнения: «…Что стали бы делать русские парусные суда с экипажами едва ли в 17 000 человек (численность экипажей кораблей в несколько раз завышена. — В.Ш.) сначала в Дарданеллах, в узком проливе, а затем под Константинополем? Допустим, что они туда пришли бы; наверное, они бы оттуда не вышли! И если тогда появилась подобная идея, заслуга Орлова перед Россией огромна, если он не допустил этой безрассудной попытки, которая не могла привести ни к чему другому, кроме потери всей эскадры».