Пассажир из Франкфурта

— Это из-за второй порции паштета. Просто ты нервничаешь, как всякий жених. Не суетись так, Стэффи. К ночи ты будешь в порядке, я имею в виду, к тому времени, когда придешь в церковь.

— Это напоминает мне…

— Ты не забыл купить кольцо?

— Нет, нет, я просто забыл тебе сказать, что у меня есть для тебя подарок, тетя Матильда.

— Как это мило, мой мальчик.

— Ты сказала, что твой органист уволился…

— Да, слава тебе господи.

— Я добыл тебе другого органиста.

— Право же, Стэффи, что за странная идея! Где ты его взял?

— В Баварии. Он поет как ангел.

— Нам не нужно, чтобы он пел. Ему придется играть на органе.

— Он и это умеет. Он очень талантливый музыкант.

— Почему он хочет переехать из Баварии в Англию?

— Его мать умерла.

— О боже, прямо как у нашего органиста. Видимо, матери органистов — очень болезненные создания. Ему потребуется материнская забота? Я не очень-то это умею.

— Я бы сказал, ему понадобится бабушкина или прабабушкина забота.

Дверь внезапно растворилась, и в комнату, словно актриса на сцену, влетела ангелоподобная девчушка в бледно-розовой пижаме, усыпанной розовыми бутончиками, и воскликнула сладким голосом, словно ожидая восторженного приема у публики:

— Вот и я!

— Сибил, почему ты до сих пор не в постели?

— В детской мне не нравится.

— Это означает, что ты была непослушной девочкой и няня тобой недовольна. Что же ты натворила?

Сибил подняла глаза к потолку и захихикала.

— Это была гусеница, такая пушистая. Я ее посадила на няню, и гусеница заползла туда. — Она ткнула пальцем себе в грудь.

— Фу, неудивительно, что няня рассердилась, — сказала леди Матильда.

Тут вошла няня и сообщила, что мисс Сибил перевозбудилась, не хочет читать молитвы и ни за что не желает ложиться спать.

Сибил подкралась к леди Матильде:

— Я хочу прочесть мои молитвы у тебя, Тильда!

— Очень хорошо, но потом сразу в постель.

— Да, Тильда.

Сибил опустилась на коленки, сложила ладошки вместе и стала издавать разные странные звуки, которые, видимо, считала необходимой подготовкой для обращения к Богу. Она вздохнула, простонала, помычала, простуженно шмыгнула носом и начала:

— Милый Боженька, благослови папу и маму в Сингапуре, и тетю Тильду, и дядю Стэффи, и Эми, и повариху, и Эллен, и Томаса, и всех собак, и моего пони, и моих лучших подруг, Маргарет и Диану, и Джоан, еще одну мою подругу, и сделай меня хорошей девочкой, ради Иисуса, аминь. И пожалуйста, Боженька, пусть няня не сердится.

Сибил вскочила, победно посмотрела в глаза няне, пожелала спокойной ночи и исчезла.

— Кто-то, должно быть, рассказал ей про «Бенво», — заметила леди Матильда. — Кстати, Стэффи, а кто будет твоим шафером?

— Я совсем об этом забыл. А это обязательно?

— Так принято.

Сэр Стэффорд Най взял в руки маленького пушистого зверька.

— Моим шафером будет панда, это понравится Сибил и Мэри-Энн. А почему бы и нет? Панда была с нами с самого начала, уже во Франкфурте…