Пассажир один не полетит

Что это вдруг у всех вместе-то? – удивляюсь я, но тут же понимаю, что это сработали приложения об обстрелах. Я заглядываю через плечо в чей-то телефон, весь экран в красных точках.

Нет… Это не просто ракету пустили. Это десятки, если не сотни ракет. И они летят в нас прямо сейчас.

– Что-то слишком много, – хмурится Боря.

– Война началась, – не отрываясь от телефона, говорит сосед, – они на юге прорвались, в Сдерот зашли…

Я забиваю Сдерот в навигатор, показывает 77 километров.

Израиль такой маленький!

– Север тоже бомбят, – заглядывает в телефон соседка, – вот сволочи!

Настя со спокойным видом сидит на полу, опираясь на стенку. Она погружена в свой телефон, наверное, такая защитная реакция.

Марик обнимает и успокаивает собаку.

– Всё, – говорит Боря, – пошли. Закончилось.

Мы поднимаемся в квартиру, и я выхожу на балкон.

Тишина. По-летнему жарко, напротив дома дерево, усыпанное красными цветами. Словно ничего и не было.

Но нет, было… Завыла скорая помощь и я вздрагиваю.

– В Бен-Гурион не дозвониться, – констатирует Марик и кладет телефон, – не знаю, стоит ли ехать вам или подождать информации.

– В сети пишут, что самолеты не летают, аэропорт закрыт…

– Кто пишет?

– Ну… люди разные…

Марик снова берет телефон.

– Пока нет официальной информации об отмене рейса, действуем так, словно ничего не происходит. Надо ехать в Бен-Гурион.

Раздается звонок, звонит из Нетании наш друг.

– Привет, ну вы как, норм?

– Как сказать, только что бомбили…

– Да уж в курсе, нас тоже. Дочь отправил в Москву? Или отменили рейсы? Сейчас лучше подождать и из дома не выходить.

– Ничего пока не отменили, сейчас поедем. Если сейчас время упустим, потом точно небо закроют.

– Угу. Только вы осторожнее. И двери пока закройте. Ракеты – это не самое плохое… Там ребята с юга пишут, террористы расстреливают людей прямо на улицах. И по квартирам ходят. Вот, видео прислали, в общем, берегите себя.

– Вы тоже.

Я открываю видео. Типичная улица маленького израильского городка. Зелень, цветы, много солнца. С одинаковым успехом, это может быть и Бат-Ям, и Ришон и Петах-Тиква. Шабатнее утро, на улице никого. Хотя нет, кто-то на остановке автобуса… Что это? Это люди! Мертвые люди в окровавленной одежде. Две пожилые женщины, вот еще девушка… Один, два… пять… А вот ещё!

Господи, сколько же их по всей улице лежит! Наверное, стояли на остановке, ждали маршрутку. А эти пытались убежать…

– Настя, ты готова ехать?

– Да, но еще рано, вроде…

– Ничего, поедем пораньше, мне еще заправиться нужно. Если нет, вернемся, останешься пока у нас, но шанс надо использовать.

– Поезжайте, – хладнокровно кивает Марик, – если будет азака, вылезайте из машины и ложитесь на асфальт.

– Голову руками закрывайте, – добавляет Борис, – осколки падают.

Когда мы садимся в машину, где-то вдалеке начинает опять бахать. На улицах никого, так пусто, что становится по-настоящему страшно.

Краем глаза смотрю на Настю. Ноль реакции, сидит в телефоне, по-моему, переписывается с друзьями или листает Инстаграм.

Умничка, не только красавица, но и смелая девочка.

Ну вот как при такой дочери можно бояться?!

Оказывается, очень даже можно.

Я выезжаю на шоссе и включаю радио Гальгалац.

Это армейское радио.

– Суки, такую осень обосрали, – говорю я, просто чтобы не молчать.

Настя отрывается от телефона и кивает.

Неожиданно песня прерывается тревожным рингтоном и в тишине раздаётся:

– Атраа! Тель-Авив Яффо, Тель-Авив мерказ.

Настя смотрит на меня, и я вижу, что ей тоже страшно.

– Это Тель-Авив бомбят, Яффо, где мы гуляли с тобой…

– Атраа! Холон, Гиватаим, Ришон-ле-Цион.

– Это далеко отсюда? – спрашивает Настя.

– Да, – киваю я, – далеко…

Словно опровергая мою ложь, в небе опять начинает бахать. Лишь бы не закрыли аэропорт.

– Нам останавливаться точно не надо?

– Нет, едем, не останавливаемся.

Музыка опять прерывается.

– Атраа! Сдерот, Ашкелон цафон, Ашкелон мерказ, Ашдод, Нир Ам, Нир Оз…

– Ага, это юг бомбят…

– Атраа… Атраа… Атраа…

Вон заправка, надо заправиться, бак пустой. Кстати, пустой бак намного опаснее полного. Если осколки там…

– Атраа! Бней-Брак, Рамат-Ган…

– Настя, я радио выключу, бесит. А то я так только отвлекаюсь и нервничаю.

– Давай, а мы ничего не пропустим?

– Нет, если что, сирену услышим. Не волнуйся, это ещё далеко, – успокаиваю я её, но больше самого себя.

Неожиданно впереди, чуть слева от дороги, в небо взмывают две противоракеты, и над Рамат-Ганом дважды бахает.

– Близко, – без всякого выражения говорит Настя, наблюдая как два маленьких облачка быстро уносит ветром.

Я съезжаю с дороги и поворачиваю на заправку. Кроме меня на АЗС всего одна машина. А как же очереди за бензином во время войны?

Девушка в военной форме с оружием заливает бензин, и даже со стороны видно, какая она злая. С ней парень… Ой, я, кажется, его знаю… Какой же Израиль всё-таки маленький!

– Андрюха, привет!

– О, привет, Кирилл! А ты куда?

– Дочь в аэропорт везу, вот боюсь, не закрыли бы. Она гостила у нас, сейчас должна в Москву возвращаться. Суки, несколько часов не могли подождать… А вы куда?