Пастбищный фонд

В ходе подготовки выяснилось, что со стороны Ямальского подотдела землепользования затягиваются сроки оплаты части заявок экспедиции. Недостаток выделяемых средств в Ямало-Ненецком автономном округе на землеустройство не мог не сказаться на объёме финансирования экспедиции. Времени оставалось мало, не за горами весна. Желтовский попросил Ямальский подотдел землепользования ускорить платежи и отправку грузов в адрес землеустроительной экспедиции.

12 апреля 1937 года, полевое хозяйство экспедиции, в составе: 12 специалистов и 27 рабочих, выступило в путь из Салехарда в район работ. Дорога до реки Пур заняла чуть более тридцати дней. Тридцать дней знакомства с тундрой, северной природой, животным миром, с людьми– жителями тундры.

За несколько дней до выезда из Салехарда, Желтовский заглянул в гости к старому другу, ветеринарному врачу, тундровику Колмакову. Надо было обсудить и определиться с проводниками. Колмаков порекомендовал взять пастухов: И. Вазилова, Н. Хатанзеева, Ф. Филиппова и Терентьева. Опытные пастухи – оленеводы, хорошо знают местность.

– До посёлка Нори я поеду с вами, там у меня дела, – уточнил Колмаков, – а дальше без меня. По почтовой дороге наст будет крепкий, да и госторговские обозы будут встречаться, их обязали организовать торговлю в тундре.

Лучшего Желтовский и не желал, проводники опытные. Пастухи-проводники взялись за подготовку к выезду без проволочек. Предстояло упаковать, погрузить инвентарь и груз экспедиции в нарты. Под груз пришлось купить у оленеводов грузовые нарты. Наметили конкретный маршрут движения.

Вазилов порекомендовал закупить в салехардском зооветпункте запасную упряжь и кожаные сыромятные ремни. Когда все приготовления были завершены, двинулись в путь. Стояли ясные морозные дни, весна не торопилась приходить в эти края. Вечером миновали какое– то не большое поселение, потом перевалили несколько небольших речек и опять холмистая тундра, изреженное редколесье, равнинная тундра и снова уже более густой пойменный лес. Ехали молча, снег был рыхлый и олени шли шагом. По воздуху носилось: «кыш, кыш» и слышались хлопки от кожаных вожжей. Задул юго– восточный ветер, пошёл снег. Монотонность езды нарушил Василий Терентьев, аргиш которого следовал вторым, за нартой Вазилова, звонкая песня о тундре, об оленях, о любимом крае нарушила тишину царства снегов. Слушали все, даже олени, приподняв хвостики, прислушивались приятным звукам. Пел Василий на всю тундру. Так, под весёлые песни оленевода подъехали к окрестностям небольшой реки Кутопьюган, показался лес, пока искали перевалку подкрался вечер, местность погрузилась в сумерки.

(Утро после ночёвки. Экспедиция по пути из Салехарда в Пур.)

Восходящая луна синеватым светом освещала холмистый, пустынный берег реки. Решили переночевать. Желтовский прилёг, чтобы хоть немножко вздремнуть и не заметил, как под впечатлением воспоминаний погрузился в крепкий сон. Разбудил его голос Терентьева:

– «Пора ехать!».

Было уже светло, холмы, прирусловый лес реки уже обогревались слабыми лучами весеннего солнца.

– Я проспал? – спросил Желтовский и взглянул на часы, было восемь часов утра. Вазилов, в силу обстоятельств которому часто приходилось иметь дело с костром, уже сварил чай и теперь ароматно жарил, на сырых прутиках, мясо. Колмаков, Хатанзеев и Филиппов сидели рядом, смотрели на огонь и о чём то думали. Василий направлялся к костру с очередной охапкой дров. Положив на снег амдёры, накрыли «стол» и приступили к утрешнему чаепитию. В ходе беседы обсудили дальнейший маршрут. Предстояло заехать в посёлок Хэ, встретиться с дирекцией совхоза. Обсудить с директором совхоза Ершовым, маршруты экспедиции, сопровождение строителей, пункты замены упряжных оленей. Было решено – заехать в посёлок Нори, там обеспечить строителей и членов экспедиции продовольствием до Пура и на летние работы. Когда обоз экспедиции заехал в Хэ, Ершов был уже в конторе дирекции. Он знал о приезде гостей. В ходе беседы Ершов сообщил, что в начале марта начали перевод стад совхоза с реки Ярудей из Ямальского района на вновь выделенный Пуровский пастбищный фонд. В конце марта стада прошли посёлок Норм. Три стада стоят на реке Сандияха. С апреля, стада с пастбищ окрестностей Нори, кослают по реке Малый ярудей к вершине реки Хадуттэ.

С Сандияхи стада идут к вершине реки Табь-яха. В конце апреля 1937 года стада будут поставлены на указанные места отёла.

– Меня тревожит вот что, – обратился директор совхоза к представителям экспедиции, – в предварительных, землеустроительных документах, которыми мы пользуемся сейчас, перегоняя стада, оленеёмкость пастбищ указана приблизительно, без расчёта. А, если в некоторых контурах не так, участки не пригодны к выпасу, а хотим пригнать двенадцать тысяч голов. Каким способом будет изучаться пастбищный фонд: оленеёмкость, виды кормов, урожайность оленьих пастбищ?