Пастбищный фонд

Желтовский вспомнил, как он впервые познакомился с начальником бригады Хатанзеевым. Было начало лета, ледоход прошёл на реке Пур в середине июня 14–17 числах, на реке Хадутта 12–16 июня. Экспедиции предстояло установить шесть астропунктов: три на реке Ево-яха, один в Самбурге, на реке Пур и два по реке Хадутта. Кроме того, ещё один астропункт по реке Хадутта определил инженер землеустроитель Шелухин. Ещё один на реке Таб-яхе землеустроитель Ферчев. Для передвижения по реке использовали подвесной мотор «Архимед». Видимо звук мотора привлёк пастуха. Мы заметили, что в нашу сторону едет, на пяти оленях, нарта. Это был коми– оленевод с ребёнком. Познакомились. Иван пригласил нас к себе в чум, в гости и уехал обратно. Но плотный график работы, удалённость чума – не позволили нам сходить в чум. На следующий день Иван приехал снова и привёз мясо, рыбу, чай. «Засолите, хватит надолго» – посоветовал он нам. Мы поблагодарили его, пригласили на чай. Узнали, что чум его стоит на реке Хынг-харвута. Основное стадо пасётся в сторону реки Писи-яха, К осени кослает к вершине Харвутты, а зимует за Табь-яхой, по реке Ево-яха и верховье Малхой-яха, до Есето-яхи. Кроме Ивана, в стаде четыре пастуха с семьями. Три чума. Иван живёт с семьёй в отдельном чуме, пастухи по две семьи в чуме. Иван заинтересовался мотором, расспрашивал, как работает, как заводится, сколько берёт груза… слушал и удивлялся. Мы предложили ему прокатиться, но он вежливо отказался от поездки…

Прошёл ровно год, после этой встречи. Кто знает, может именно эта встреча повлияла в дальнейшем на судьбу мальчика. Много лет спустя Николай Иванович, свяжет свою жизнь с морем, с флотом…

Наследующий день продолжили обсуждение проекта. Работу начали с ответа на вопрос начальника бригады № 3, Хатанзеева Ивана Севостьяновича.

– Почему в работе экспедиции не участвует зоотехник или ветврач, как нам знать, хорошие эти пастбища или плохие, была сибирка или другие болезни? – По договору от 7 августа 1936 года, – начал Желтовский, – а вы помните, как мы его готовили и заключали. Переговоры длились около четырёх месяцев, т. е. с апреля и до подписания, августа месяца, если быть точнее, то 3,5 месяца. Телеграфным распоряжением Наркома земледелия, стоимость была установлена в размере 16 копеек с одного гектара, операционные расходы составили -4,1 копеек с гектара. Общая стоимость работ на 1 гектар составила – 20,1 копеек. Директор совхоза Вануйто, не согласился тогда с этой суммой, и всё время отказывался от заключения договора. 15 июля 1936 года, сельхозотдел ГУСМП письмом в адрес совхоза, потребовал прекратить волокиту и немедленно заключить договор, который и был заключён в августе. После заключения договора работы по выделу фонда были включены в план работы подотдела землеустройства на 1936 год.

(Обследование песчаных дюн. Фото 1938 года)

В договоре ни слова не было сказано о включении ветврача, охотоведа, рыбовода в состав экспедиции, зоотехника должен был дать совхоз, совхоз этого не сделал. Этот вопрос надо задать дирекции совхоза, но руководство совхоза сменилось, вы помните, что Вануйто уволился в декабре 1936 года. В 1937 году, полевые работы завершили в сентябре, а восьмого сентября было предложено новому, тогда руководству, директору совхоза Ершову и техническому директору Гашкову, ознакомиться с вновь составленной черновой картой. Карта предоставлялась с проектом хозяйственной разбивки территории в особенности по зимним пастбищам. Ершов с Гашковым с намеченным проектом полностью согласились. Я, тогда, им указал на наличие гарей и большого количества тундры на пастбищах, дирекция совхоза не возражала и экспедиция выехала в посёлок Салехард составлять окончательный проект фонда. Этот проект мы с вами сейчас и рассматриваем…

Загваздин: – Вопрос у меня такой. Почему при выборе резиденции был плохо проработан вопрос о наличии сибирской язвы? Хатанзеев правильно задал вопрос, если бы в составе экспедиции был ветеринарный врач или зоотехник, то узнали бы о сибирке в начале работы по выбору места.