От меня не укрылось облегчение капитана, потому как я не нарушил принятого во всем мире этикета. Кубинская практика оказалась сегодня как нельзя кстати, и я с благодарностью вспомнил своего собутыльника из старой Гаваны. «Засушенный» и длинный как гвоздь кубинец пришел тогда в настоящий ужас, увидев, как я курю безумно крепкую конструкцию из табака, будто дамскую сигаретку.
— Амиго! — воскликнул он тогда в далеком 2006-м, пытаясь меня остановить. Оказалось в одном таком симпатичном цилиндрике таится никотина больше чем в полутора пачках сигарет — лошадиная доза хоть как…
Звякнул лед. Я обернулся на звук и увидел, что мы с капитаном остались одни.
— Скотч? — торопил его я, соображая, не намешивает ли он мне сейчас какой гадости, но азиат не тормознул ни на секунду, и благодушно улыбаясь, подал стакан.
Алкоголь напополам с сигарой обострил чувства.
Мне уже было плевать на качку и на полную неизвестность завтрашнего дня.
Такой вкусной паузы в нашей ситуации быть просто не могло, и досталась она почему-то именно сегодня, именно мне.
Провести философскую параллель между неожиданно начавшейся операцией и небывалым удовольствием я провести не успел.
Появилась Карина.
— Больше не пе-ей! — дурашливо пропела она, совсем не стесняясь капитана, и по-прежнему миролюбивейшим тоном. — Неизвестно как поведет себя сыворотка на алкоголе. — Вышагивала ко мне воительница, — Серега ждет внизу, и тебе придется воевать сегодня почти одному. Прости, милый, но ситуация с сигарой оказалась слишком уж на руку, потому как штурм рубки начнется при любом благоприятном моменте. Парни из трюма уже здесь и наблюдают за нами, а потому делай все естественно. Хотя какая с твоей рожей может быть естественность, — пошутила она и, наклонившись ко мне, забрала из рук стакан, — Вперед…
«Вот тебе и философия», — улыбнулся я, собутыльнику поднимаясь с кресла и неожиданно, что-то почувствовал.
Это был какой-то мимолетный звон. Что-то вроде шороха струн неожиданно задетой в темноте гитары.
— Унь-нь-нь, — вибрировали они невидимо…
Взять у меня стакан Карина так и не успела, потому как неожиданно толкнула меня вместе с креслом. Лежа на мне сверху девушка развернулась ужом, и не успел я еще толком упасть, как прогрохотали первые выстрелы.
— Серега коли сыворотку себе! — орала воительница, и я, понимая, что нам все-таки хана рванулся изо всех сил в сторону кэпа, полагая, что по капитану атакующие стрелять уж точно не будут.
Расчет мой частично оправдался, однако любезный еще пять минут азиат выписал мне такой удар по голове ногой, что я на долю секунды забыл, зачем я здесь вообще.
Но повезло. Оказалось я его все-таки ухватил за гачу, а после удара, кэп невольно потерял остатки равновесия и валился теперь на нас сверху…
— Пуя кха син! — выпустила воительница веер пуль в быстро приближающиеся фигурки нападающих, — Вуомен сия чепа хоп! Коуса танэ — выстрелила она без раздумий из пистолета капитану прямо в колено.
Вопль азиата метнулся под потолок и замер в размытом свете ламп.
Фигурки рассыпались влево-вправо, а мы, укрываясь за раненым азиатом, высунули наружу стволы, используя его как бруствер.
— Ни гуанга чоли, — неожиданно выкрикнул тот, что лежал слева, и в нашу сторону полетело темное пятно напоминающее картошку.
— Граната б… — откатилась в сторону, пытаясь укрыться за моим креслом, Карина, а я, вытаращив глаза, смотрел на приближающуюся ко мне смерть, «поймав» совсем уж непонятный ступор.
— Тырррр, — грохотал-катился бильярдным шаром зеленый рубчатый «мячик». Он даже успел тыкнуться в прострелянную коленку капитана, когда я пришел в себя и толкнул щуплого азиата, попросту закрывая им гранату.
Карина еще грохотала неприцельными одиночными выстрелами из автомата, попросту высунув его из-за стола, а я все ждал взрыва, наваливаясь на обезумевшего капитана сверху.
— И-и-и-и-и-и, — тонко верещал тот на какой-то неимоверно высокой ноте, — И-и-и-и-и.
А взрыва все не было. Обдумать эту странность я не успел, равно, как и порадоваться.
— А-а-а-а-а, — неожиданно донесся до нас нечеловеческий вопль с лестницы, ведущей на мостик, — А-а-а-а.
Неожиданно я увидел третьего спеца из трюма китайского сухогруза. Все это время тот лежал на пороге неприметной дверцы, из которой, видимо, и шли в атаку бойцы. Судя по его неактивности, и кровавым брызгам на стенке он был все-таки мертв. Получалось Карина своей беспорядочно пальбой, неплохо выровняла силы, убавив нападающих.
Ничего больше оценить я не успел, и на капитанский мостик забежал не прекращая дикого вопля наш системный программист.
Только сейчас до меня дошло, насколько опасен был я сам в переизбытке смелости после реконструкции в лаборатории дядюшки Чжао.
Наш программист наступал безо всякой тактики-стратегии вооруженный одним лишь штык ножом. Как же я пожалел в ту минуту, что не настоял в свое время, чтобы этот, в общем-то, неплохой паренек имел при себе хотя бы пистолет. Но что поделать — не любил наш Серега оружия. Исключение он делал именно для этого штыка, с которым сейчас и шел в атаку.