Пасынки отца народов. Квадрология. Книга первая. Сказка будет жить долго

Произошло же вот что: Аделаида во время урока попросилась выйти. Дома перед школой, чтоб улучшить вкус холодного супа, она решила его досолить. Суп не стал вкуснее, но воды теперь хотелось ужасно! Мария Ивановна её выпустила. Она была уверена, что Аделаида действительно попьёт воды и вернётся в класс, что она не нашалит и не оторвёт какую-нибудь картинку со стенда в коридоре. Кран – обычная металлическая колонка с тоненькой струйкой бьющей воды, был почти в самом конце коридора, почти у входной двери, прямо рядом с пожарным щитом. Ой! Как Аделаида любила всё, что касалось пожаров и вообще спасения людей! Она подолгу разглядывала стенд с «гражданской обороной», где был нарисован ядерный взрыв, под которым в самом низу картинки были малюсенькие многоэтажные дома, а над облаком с жёлтыми рогами ещё расходились круги по небу, как если в озеро кинуть кирпич. Аделаида понимала, что на небе этих кругов не может быть видно, и это просто нарисовано для того, чтоб люди лучше поняли, какие они бывают, эти звуковые волны. А люди в противогазах и с носилками?! А заражённые крысы с подписью под картинкой – «Биологическое оружие»?! А похожая на каплю росы загадочная синильная кислота на листиках?! Ах! Чудеса, да и только! И вот пожарный щит! Тоже ведь прелесть! Огнетушитель, кирка, лопата, свежевыкрашенное красной краской ведро!.. Ведро совершенно замечательное – такое треугольное, чтоб на землю не ставить. Смотреть приятно. И на картинках тоже носилки и люди в дыму с противогазами! Вот бы мне где-нибудь такой достать! Поносила бы немного и отдала… Песок в красном ящике… Только если будет гореть вся деревянная школа, кому из всех эта одна лопата достанется? Ну, если пожар заметить первой, то первой и можно будет её со щита и схватить! Вот только кто закинул обрывки тетради в ящик с песком? Бумага же так хорошо горит! Надо её в мусорник отнести…

Сколько Аделаида простояла перед стендами в полном счастливом одиночестве, любуясь людьми в противогазах – она не знала. Но была очень рада, что никто не мешал ей насладиться интересными картинками, прочесть, хоть и по слогам, такие замечательные, такие торжественные названия: этапы эвакуации, радиоактивные волны…

Вдруг до неё дошло, что она почти пол-урока стоит у стенда! Ужас! Что скажет Мария Ивановна?! Маме-то не пожалуется, но всё равно – очень стыдно! Назад в класс Аделаида уже бежала. И тут как на зло, когда она пробегала мимо двери, на которой было написано «10А», вдруг раздался резкий звонок с урока. Кто-то из учеников, то ли стоящий под дверью, то ли при первых же звуках звонка в истошной радости кинувшийся к двери, с силой распахнул её. Дверь не открылась до конца, а ударилась, глухо хрюкнув, обо что-то мягкое, очень тяжёлое и живое.

Аделаида, отлетев от мощного удара на несколько метров, врезалась в противоположную стенку узкого коридора и потеряла сознание…

Кто её поднимал, что там дальше было – она не помнит. Только помнит, что волосы потом были мокрые. Скорее всего, любопытные зрители принесли воду, побрызгали ей на лицо, намочили волосы. Её тормошили и дёргали. Шлёпали по щекам. Она открыла глаза.

Вокруг неё стояла гудящая серо-коричневая масса, кто в красных галстуках, кто без, и с любопытством её рассматривала. «Хоть бы юбка не поднялась вверх, – протекла у Аделаиды в голове усталая мысль, – а то трусы будут видны… Неудобно как-то… сегодня может и нет, а завтра точно все будут вспоминать про трусы и смеяться… а может даже и сегодня…».

Увидев впереди всех прямо над собой растерянное, испуганное лицо с маленькими жидкими усами, Аделаида поняла, что это именно оно так мощно рвалось на свободу из классного заточения. Вид у лица был очень бледный и жалкий. Завтра его родители должны будут прийти в школу. Лицо поминутно отдёргивало вниз школьный пиджак и жалостливо хлюпало носом.

Рядом с Аделаидой на корточках сидели мама и директор школы. Папа, наверное, как всегда ничего не знал…

Наконец-то! – Сказал директор жизнерадостным голосом. – Как это тебя угораздило, Аделаида?! Ты знаешь, чуть нам всю стену не сломала!

И все дружно засмеялись. Напряжение было снято! Значит, всё обошлось!

Бледное лицо напротив просияло! Оно поняло, что ничего ему не будет! Сейчас всё пройдёт и закончится, родителей в школу вовсе не вызовут, потому что ничего и не произошло. И лицо от наводнившего его счастья залилось весёлым смехом громче всех.

Ничего! – Поддержала директора мама. – Это будет ей уроком! Да, Аделаида? Не будешь в следующий раз отпрашиваться без надобности и гулять, когда должна сидеть в классе, правда? И не будешь ходить близко к дверям… Иди на метр от них, что, нельзя? Ну, что? Вставай, давай, Вставай! Перемена закончилась. Звонок не для вас, что ли, был? – Мама, изображая удивление, обернулась к не желающим никак угомониться зрителям. – Так, все разошлись по классам! Я сказала – по классам! Урок уже идёт!

***